Троица переглянулась; похоже, что ответ их ничуть не удивил: то ли потому что они сами друг друга звали по прозвищам, то ли потому что скрывать настоящее имя от незнакомцев – хотя бы поначалу – было разумно. Светловолосый громила разжал кулаки и представился коротко:

– Жор.

– Пачкун, – буркнул старикашка, поднимаясь с коленей и отряхивая сор с одежды. – Вот же…

– А я Крыс, – усмехнулся предводитель. – Милости прошу к костру. Расскажешь, что тебя привело в топи? Случайных людей тут нет.

– Сокровище, – невозмутимо ответил Джек, нагло усаживаясь к огню. – Ну, это вы и так знаете, полагаю. Ведь вы эти слухи и распускаете, так?

Подумав, он стянул обувь и поставил к костру: босого человека обычно воспринимают как более безопасного, ограниченного в действиях. Его самого, впрочем, это ничуть не ограничивало – драться на кулаках сразу с тремя соперниками Джек не собирался, а убегать или защищаться в лисьем облике было удобнее… Что же до ботинок, он всё равно собирался их поменять в ближайшем большом городе на что-то местное, потому что для прогулок по бездорожью они подходили мало.

«Если что, не жалко будет бросить при побеге».

– И давно догадался? – без дружелюбия, однако и без агрессии спросил Крыс, усаживаясь напротив. При движении плащ распахнулся, и на мгновение стала видна флейта, притороченная к поясу. – Пачкун, сядь, не мельтеши, воняешь.

Старик с неохотой шмякнулся на землю; Жор садиться не стал, наоборот, отступил на пару шагов, к границе светового круга, и замер в полутени, скрестив на груди руки.

– С самого начала, – ответил Джек охотно, состроив самую нахальную физиономию, на которую был способен. – Дураку понятно, что никакого сокровища нет. Но, с другой стороны, что-то вы награбить успели, всё-таки не один человек пропал и не два… Я решил попытать счастья.

Он продолжал болтать, а сам в то же время исподтишка рассматривал троих будущих противников – в том, что всё перерастёт в драку, он даже не сомневался. Вопрос был только в сроках: затишье могло продлиться считанные минуты, а могло растянуться и на час… Джек не собирался зря терять время, однако, и намеревался вытянуть из собеседников столько информации, сколько получится.

«Хотя меня могут околдовать, – пронеслось в голове. – Или опоить… Надо быть настороже».

Отчего-то вспомнился Сирил; может, человеком он был не очень приятным, но напарник из него вышел надёжный, а в таких ситуациях с напарником куда лучше.

– И что думаешь теперь? – спросил Крыс, прихлебнув эля из кружки.

– Нет смысла связываться. Эффекта неожиданности утерян, одному мне с тремя сразу не справиться, – честно ответил Джек. И сощурился: – Хотя как знать, может, и повезёт… Вам ко мне лезть тоже ни к чему: может, у меня и есть кое-что полезное, но это вам дорого встанет. Предлагаю разойтись миром.

Крыс снова переглянулся с сообщниками:

– И какая нам выгода будет?

– А какая мне будет выгода? – фыркнул Джек. – Да полно. Досушу сапоги и пойду своей дорогой. А в благодарность за то, что вы меня приютили, добрые люди, даже шепну кое-что полезное… Вы ведь уже знаете, что задерживаться на этом месте не стоит?

Старикашка явно хотел что-то сказать, но Крыс его остановил жестом и спросил сам:

– И почему же?

– Да потому что вы хозяевам постоялого двора уже поперёк горла. А они люди непростые… верней, не совсем люди, – наобум ответил Джек, вспомнив, как эти трое назвали трактир «волчьим притоном»; в чём-то не слукавил даже – хозяин и впрямь был недоволен тем, что неподалёку обосновалась банда душегубов. – Скажем так, деталей не знаю, но, будь на вашем месте, задерживаться тут дольше двух дней не стал бы.

Весь монолог был чистой импровизацией, выстрелом наугад и в темноте.

Но попал он точно в цель.

Старик, не в силах сдерживался больше, подскочил:

– А я говорил! Я говорил, не надо дразнить волчье племя! У них там стая в две дюжины голов, и если они все разом…

– Разом они не выдвинутся и трактир свой не бросят, – пресёк его нытьё Крыс. И с прищуром глянул на Джека: – А ты сметливый, я смотрю. Не хочешь к нам?

На серьёзное деловое предложение это нисколько не походило, а вот на попытку отвлечь внимание или потянуть время – вполне. Джек внутренне собрался, но вслух ответил легкомысленно:

– Ну, почему бы и нет… К вам только – это к кому? Состав банды меня интересует мало, там одни местные… Но у вас я ни мешочков с землёй, ни амулетов не вижу. Игроки? – выгнул он брови. – Хм, но я не помню, чтоб Неблагой раздавал вам бонусы. Вы из предыдущей партии, что ли? Или потомки?

Ухмылка у Крыса стала шире.

– Скажем так, у нас есть опыт.

– И насколько большой?

– Столетний. Даже, пожалуй, поболее.

Джек присвистнул – вполне искренне.

– Значит, предыдущая игра была сто лет тому назад? До войны ещё, выходит? В смысле, до Тридцатилетней?

Лицо у Крыса стало задумчивым… и смягчилось, точно вспомнилось ему что-то непрошеное, ненужное, давным-давно спящее под семью замками, за семью запорами.

– Нет, приятель, война тогда как раз уже шла, – произнёс он негромко, опустив взгляд. – В газетах писали, что мы, мол, побеждаем, наступаем, и что месяц-другой – и всё решится. Тридцатилетняя, значит… О чём не писали, так это о том, как выползти к своим на руках, на локтях, если ноги отшибло. И о том, как пахнет в госпитале карболкой и мертвечиной. И о том, как в поезде трясёт, а тряска отдаётся в культях… Тридцать лет, м-да, – поднял он глаза на Джека, и лицо у него вновь стало как из камня высеченное. – Сейчас уже не припомню. Может, год прошёл, может, два, а может, и все три. Осенью пришли ранние, лютые заморозки – и вот тогда-то начались Игры.

Джеку показалось вдруг, что Крыс сейчас, вот-вот, спросит про то, как война закончилась и кто победил; приготовился даже отвечать, но тот умолк.

«Что ты загадал, когда оказался перед Неблагим? – пронеслось в голове. – Вернуть ноги? Кого-то оживить?