Что я тебе нужен,

Ты хочешь меня!

Этому месту явно не хватает только пошлости. Я уловил, что люди были разного мнения о том, что я делал.

Неправильная, абсолютно сумасшедшая любовь.

Прицелься, нажми на курок,

Я чувствую, как усиливается боль,

Схожу с ума от этого горького чувства.

Неправильная, абсолютно сумасшедшая любовь.

Наконец-то смотрю на дядю. Ему понравятся эти слова, потому что это про нас.

Отведи меня в угол потемней,

Прочь от чужих взглядов скорей,

Расскажи, как я с тобой играю,

Люблю тебя и презираю.

О, я наслаждался. Ощущал, как особенно прекрасно звучит мой голос сегодня.

Обратно к толпе, где я блекну для тебя.

Томные взгляды для тех, кто был до меня…

Вдруг я ощутил это чувство, эту грань, когда ты и музыка неразделимы. Я рассказывал всем свою историю, уже не скрывая эмоций.

И как я должен со всем этим справиться?

Зажег фитиль и тушишь свечу…

Если ты хочешь от меня избавиться,

Скажи мне прямо и я сразу уйду

Я встал посреди сцены, устремил на Джима свой взгляд.

Скажи, что не можешь и день без меня,

Он с огнём в глазах смотрел на меня, чуть улыбаясь.

Что я тебе нужен,

Ты хочешь меня!

Вдруг я схватился за голову, потому что моё недавнее ранение дало о себе знать.

Ты будешь со мной.

Я знаю, ты будешь.

Я думаю, будешь.

Я поборол боль и стал наслаждаться победой, подначивая толпу, как бы вызывая её, подбегая к краю, окидывая всех взглядом, завораживая. Всё, что происходило показалось мне таким воодушевляющим, я подпитывался этой энергией. Раньше со мной никогда такого не было. Я чувствовал, что они все в моей власти, и не смогут ей противиться, пока я пою. Да, я был просто прекрасен. Я выливал на них всю свою харизму.

Медленно сожги мое сердце,

Пролей мою кровь.

Ты знаешь, что это

Сумасшедшая любовь.{?}[1]

Я закончил так же как и начал, смотря Джиму в глаза. Музыка медленно стихала, я был пьян, а зрители не готовы к такому повороту.

— Если вы всё ещё думаете, что это выставка необычна лишь своими экспонатами, то пора выпить ещё. — напоследок сказал я толпе и удалился со сцены.

— У Вас очень красивый голос, мистер Мориарти! — кинул мне вдогонку организатор.

Я лишь ухмыльнулся. Разумеется.

Тело приятно подрагивало. Я был готов горы свернуть. Такое я ощущал только после долгого бега. Я не мог контролировать улыбку. Было чертовски жарко. На меня оборачивались люди, желая знать, что я за нахал такой.

Дядя встретил меня на том же самом месте. Он с него ни на шаг не сдвинулся. Я развёл руки в стороны, демонстрируя, что задание выполнено.

— Ну? — я победно занял своё место рядом с ним, на зависть другим.

— Поэтому я захотел тебя тогда. — вдруг сказал Джим, опуская глаза.

Наши плечи соприкоснулись, и по моему телу пошла электрическая дрожь.

— В «Молодом Боге»?

Джим кивнул, допивая свой напиток.

— Ты приковал взгляды всех в том клубе, включая мой. Я почувствовал какую власть ты имел над толпой. Просто возникшую из ниоткуда.

Я тоже опустил голову. Тогда я был просто пьян. И сейчас, конечно, немного. Однако, только теперь я осознал, что мне нравится этот вид власти. Может даже больше, чем всякий другой.

Мы стояли и молчали довольно долго, поэтому я решил вернуться к делу:

— Что будет дальше? Когда пройдёт аукцион?

Дядя неохотно оторвал взгляд от пола.

— Через полчаса где-то.

Я понимающе кивнул. От выпитого алкоголя и недавнего выброса адреналина, мне вдруг стало не по себе. В этом месте не вызывал тревогу лишь Джим. И моя музыка. Однако старая музыка обещала вернуться, так прощай мой план по выслеживанию шпиона.

— А можно, чтобы этот зал наполняли прекрасные симфонии «The Killers»? — вдруг спросил я.

Джим мне не ответил. Он снова полез в карман за телефоном. Я обречённо вздохнул и стал искать новые способы релаксации. И вдруг…

Это — мир, в котором мы живём,

Я чувствую усталость…{?}[2]

Песня стала затекать в меня, а улыбка на моём лице растекаться.

Кажется, я перебрал.

В какой-то момент я был без пиджака, в одной рубашке, почти расстёгнутой и в брюках, которые так обтягивали моё тело, что я с каждой минутой стал ловить на себе заинтересованные взгляды. Но никто не посмел прикоснуться ко мне.

Это произошло неожиданно. Все стали потихоньку направляться в другой зал (о существовании которого я узнал лишь с открытием других дверей). Включили основное освещение. Но неожиданным было не это. Я вдруг уставился на какого-то мужчину. Рядом с ним стояла молодая красивая девушка. У меня сработал шпион-радар. Это точно был этот человек. Не знаю, как, но я это почувствовал. А чтобы убедиться, я предпринял вот что: подбежал к сцене, сорвал флаг и вернулся к месту, где стоял десять секунд назад. Мужчина (лет ему было где-то двадцать пять, значит, свеженький агент) всё ещё стоял на месте, внимательно оглядывая каждый предмет. Его спутница что-то говорила ему, нервно теребя за рукав. Я подождал, пока агент заметит, что я на него смотрю. Когда это произошло, шпион решил ретироваться и сразу же отвёл взгляд. Однако, что-то заставило его вернуться на позицию. Мы глядели друг на друга, ведя немой диалог, типа «-Я знаю кто ты. — И я знаю кто ты. — Ты попался.»

Я стал медленно рвать флаг страны пополам, не разрывая контакта, но добавляя своему лицу презрения. Я ждал, пока агент сорвётся. Но он не поддавался. Я видел лишь как двигаются его челюсти. Дорвав флаг до середины, я остановился и стал наматывать оторванные концы на костяшки. Этот жест был распознан и произвёл больше впечатлений. Шпион сорвался с места. Я сорвался за ним, как собака, которую отпустили с поводка вдогонку за лисой. Я пролетел мимо опасных предметов и растолкал пару людей. У меня получилось на секунду затеряться в толпе, запутав шпиона. Затем я резко выпрыгнул прямо на него, и мы повалились на пол. Все расступились, вновь ожидая, что сейчас последует наказание за неподобающее поведение.

Мы стали крутиться на гладком полу, пытаясь завладеть ситуацией. Первым вышел из себя я и нанёс удар в челюсть. Меня удалось положить на спину, но я выкрутился с помощью рук. Здесь было важно двигаться быстро и расчётливо. Не успел я встать на колени, как получил серию ударов в рёбра. Мой ответ не заставил ждать. В какой-то момент я уже ударяю