забрала на шлемах и говорили по радиосвязи, чтоб, не дай небеса, не выдать своим голосом их червю, — когда он уйдет, будем думать, как поставить датчики, чтоб не умерли от трения тела о туннель.

— А чего тут думать? — удивился Сил. — Закопать — и вся недолга.

— Какой ты быстрый, — ухмыльнулся Ньял, — тут один сплошной лед, да и тот оплавлен до состояния волотана энергией артефакта и трением тела самого чудовища.

— Но идея хорошая, — поддержал разведчика Борей, — да и другого выхода у нас нет, придется закапывать.

— Ну-ну, — покачал головой колдун, — я с удовольствием посмотрю на этот цирк.

Такая возможность ему выпала уже через три часа, когда заряженный монстр удалился от артефакта по своим червячным делам. Парни достали принесенные с собой кирки и лопаты и постарались откопать хотя бы одну лунку. Их ждало разочарование. Местный лед и так был очень твердый, почти такой же, как тела великанов, а тут его еще день ото дня полировали трением тела и теплом излучения энергии артефакта. Этот лед был крепче алмазов. После того как кирками и лопатами выкопать ямки не получилось, люди додумались проделать их выстрелами оружия. Ракетницу отринули сразу, побоявшись уничтожить себя. Тяжелый привод и обычный тоже трогать не стали, а вот Сил свои пистолеты попробовал. Ямки получились, но, судя по затраченным на это снарядам, выходило уж как-то неэкономно. Шкурка овцыша выделки не стоила.

— А ну, дай-ка, я попробую, — предложил Борей.

Конунг подошел к предполагаемому месту ямки, включил свой молот, подождал чуть-чуть, пока вибрация выйдет на максимальную частоту, и треснул об пол туннеля. Эффект был в разы больше, чем от выстрелов из укороченного привода. Лед пошел широкой полосой трещин, и когда лопатами расчистили от кусочков место, его хватало на пару, а то и на тройку датчиков. После этого всю процедуру Борей повторил во всех туннелях. Даже в том, по которому они пришли.

— А тут-то датчик зачем? — удивился Ньял.

— Мы тут не датчик, мы тут мину закопаем с дистанционным управлением, противотанковую.

— Зачем?

— Если червь возьмется нас проследовать.

Против никто ничего не возразил. Если монстр их заметит и станет проследовать — взрывчатка лишней не будет.

Червь появился снова через три дня. И датчики выжили. Чудовище было полностью разряжено, а трение датчикам было неопасно, так как их и тело монстра отделяла ледяная крошка, которой они были присыпаны. Оставался вопрос: уцелеют ли они после того, как над ними пронесется тело заряженного энергией червя. Чудовище, как обычно, скрутилось вокруг артефакта и стало заряжаться. Люди отошли в свой туннель и оттуда по приборам наблюдали за датчиками. И тут свод туннеля, где находилась группа Борея, треснул, и небольшая плита рухнула вниз. Никого не задело, но вот шуму было много. И червь среагировал на этот шум. Возможно, на вибрацию. Резким движением он распрямился и нырнул в туннель. Люди замерли, вскинув оружие. Круглая морда без привычных глаз и других узнаваемых органов уставилась на людей. По сути, это был один большой рот с кучей отростков толщиной и длиной в человеческую руку, колыхающихся по периметру дырки. Внутри виднелось множество маленьких, но острых зубов.

— Интересно, он нас видит? — прошептал Борей.

— Нет, — так же тихо ответил Ньял, — у червей есть только орган осязания и химического распознавания.

— Откуда знаешь?

— Подготовился перед рейдом, почитал книги первых колонистов.

— Тогда можно двигаться и говорить? — поинтересовался конунг.

— Не стоит, — ответил Ньял, — наши звуки и тем более передвижение будут сотрясать воздух и стены, а это он воспримет органом осязания.

— А что такое органы химического распознавания?

— Эти органы заменяют обоняние и вкусовые рецепторы, ими он может распознавать, что можно кушать, а что нет.

— Видимо, сейчас он нас изучает ими, — усмехнулся еле слышно Сил.

— Все может быть, — кивнул колдун, — и я бы очень хотел, чтоб он не мог переваривать наши бронекостюмы.

— Мы же взрывчатку заложили?

— Угу, она сейчас примерно ровно между нами и червем.

— У кого пульт? — поинтересовался Борей.

— У меня, — тихо ответил Игорь.

— Взрывай только по моей команде, — приказал Борей, — все медленно отходим, и как только я скажу — взрывай, рвем когти что есть мочи к выходу, включив ускорители. Если всем понятно, то начинаем медленно отступать.

— Может, останемся на месте? — предложил Ньял. — Наши шаги он почувствует осязанием, а так, может, уберется обратно…

— А если нет, и дернется в нашу сторону? По виду он обратно-то не собирается. Тогда мы останемся без возможности воспользоваться взрывчаткой, ибо нас самих накроет, и придется вступить с ним в рукопашный бой, который мы можем не выиграть, а если поляжем, то и данных на базу не принесем, и все наши идеи насчет автономии рухнут в тартарары.

— Возможно, — согласился колдун.

— Отступаем, — повторил команду конунг.

Люди начали маленькими шажками пятиться назад, всасываясь вглубь туннеля, и это, конечно же, не укрылось от червя. Если что-то может двигаться, оно или съедобно, или представляет угрозу, и то, и то нужно умертвить. Первое, чтоб сожрать, второе, чтоб не сожрали тебя. Это закон жизни и в черве он сидел крепко-накрепко. Как только люди начали отступать, он начал движение в их сторону.

— Взрывать? — спешно спросил Сил.

— Рано, — ответил Борей.

Червь только подполз к взрывчатке, конунг хотел, чтоб он заполз на нее хотя бы мордой. Во-первых, эта тварь не должна обладать сложной нервной системой и, следовательно, мозгом. А отсутствие мозга подразумевает отсутствие логического мышления как такового. Если сделать взрыв перед ним, который не причинит монстру никакого урона, он может просто не понять угрозы. А вот если взрыв произойдет под его мордой, даже если он его не убьет, только больно сделает, и это должно затормозить червя. Ни одно животное не ползет туда, где делают больно.

Но человек предполагает, а червь располагает. Тварь решила ускориться и рванула вперед что есть мочи. На это Борей не рассчитывал.

— Рви! — заорал он, когда голова монстра уже пролетела над взрывчаткой.

Раздался взрыв, но поразил он червя уже намного дальше, чем предполагал Борей.

— Мотаем на ускорителях! — заорал конунг. — Быстро!

Люди улепетывали на самой максимальной скорости, а