идет от того, что всему, здесь бывшему, он сам свидетель. Но за знанием этим есть нечто большее, чем элементарный «эффект присутствия». За ним крылся огромный интерес к людям и их делу, понимание того, что он пришел не на пустое место, не новой метлой, а продолжателем сделанного до него. Он знал, что ничего не сделает один.

В жесткой его внутренней собранности было нечто, что целиком замкнуло для постороннего глаза ту удивительную его способность юношески, откровенно радоваться полю, скошенным травам, выстроенным коровникам и телятникам — результату хорошей работы. Он был корректен, сдержан, «застегнут до самого подбородка». Говорил мало, больше отвечал.

Возникавшие сложности решались в рабочем порядке. Быстро. Без суеты и эмоций.

Ни одна уборочная, ни одна посевная не проходят в «Индустрии» без того, чтобы все ее задачи не обсуждались заранее на партийных и общих рабочих собраниях. И за счет такой организации дела удается то, что не дано, наверное, сделать никому, даже самому одаренному человеку, в одиночку: предвидеть, предусмотреть и выработать тот единственно верный путь, который ведет к успеху.

Выросло и окрепло в «Индустрии» ядро высококвалифицированных специалистов, опытных руководителей... Все они — коммунисты.

...Проходят зимы, стаивают снега. И с каждым разом все меньше камней становится на полях в Хибинах, все богаче их земля. О том, какой титанический труд был вложен в это, напоминают разве что груды валунов у межи.

Щедро одаривает людей созданное ими поле в Хибинах.

На Центральном отделении вырастает животноводческий комплекс на 1200 голов, с телятником, кормоцехом и встроенным крупным складом. Титан, Апатиты и Щучий стали животноводческими центрами, обеспечивающими в изобилии Кировск и Апатиты молоком и овощами.

Было бы неправильно думать, что проблемы остались позади. Ничуть не меньше напряженность строек сегодняшней «Индустрии».

— Прошлое уходит, — говорит Евгений Иванович. — Это прекрасно. Но вместе с ним не должна исчезнуть память о тех, кто осваивал эти трудные земли.

Борис Вахтин

ГОРОД КИРОВСК И ЕГО ГОЛОВА

1972 году я впервые оказался в Хибинах — писал сценарий по мотивам повести Юрия Помпеева «Хибинская Спарта». Анатолий Ефимович Горелов, некогда молодой редактор газеты «Хибиногорский рабочий», а теперь маститый критик и историк литературы, предложил мне написать очерк о Василии Ивановиче Кирове — председатсле Кировского горисполкома, на западе такая должность именуется — мэр, на Украине — голова. Слово «голова» лежит в корне многих прославленных фамилий: Головнины, Головкины, Головащенки... Слово «председатель» не столь еще продуктивно, а «мэр» звучит как-то недостаточно веско. Вот я и остановился на «голове». Но, размышляя о предстоящей работе, я обнаружил, что весьма смутно представляю работу Советов. Мне стало стыдно, начал я читать книги и просто ахнул: какая огромная река дел течет через кабинеты исполкомов! Сколько, сверх положенных забот, стучится в их двери ежечасно людских нужд! Не успевают отремонтировать школу к 1 сентября; надо срочно трудоустроить молодого человека; вышла из строя котельная; этому не завозят уголь, нечем топить, а тому нужно заделать оконный проем и перенести внутри квартиры перегородку; там нет красного уголка, здесь негде выгуливать собак; в одном месте требуется открыть парикмахерскую, в другом — улучшить качество выпекаемого хлеба, в третьем — магазин построить, где-то баню починить... И надо всем забота из забот: жилье, жилье, жилье! Да тут, кажется, любая голова пойдет кругом! Как же справляется кировский голова? Познакомившись с проблемой теоретически, я стал ездить в Хибины.

Немного истории города Кировска

Куда же занесла судьба моего героя — председателя горисполкома Василия Ивановича Кирова?

На Кольском полуострове, в Хибинах 30 октября 1931 года было официально утверждено существование города Хибиногорска. Он почти ровесник Василия Ивановича.

Город относится к числу тех, что вырастали «при деле». При железе горы Магнитной появился Магнитогорск, при легковых машинах «Жигули» родился новый город — Тольятти, при химии — город Шевченко. Хибиногорск вызван к жизни апатитом — ценнейшим минералом, драгоценным для химической промышленности, в первую очередь — для производства искусственных удобрений. Камень этот внешне невзрачен, хотя способен принимать разные обличья — бывает то розовым, то зеленым, то серым, поэтому называют его «обманным». Но пока он город не обманул — добывают его в хибинских горах миллионами тонн, с каждым годом добыча растет. При этом деле — добыче апатита — и возник город, а в сентябре 1966 года в двадцати пяти километрах от Кировска — так переименовали Хибиногорск 17 декабря 1934 года, — официально родился город Апатиты, отделившийся от своего старшего брата и превратившийся в самостоятельную административную единицу. Самостоятельную, но не совсем, — дело-то, при котором стоят оба города, одно, стало быть, естественно, что общий у них горком партии, один горвоенкомат, общий УРС — управление рабочего снабжения, хотя два ОРСа — отдела рабочего снабжения; газета называется «Кировский рабочий», но издается в Апатитах. И, понятно, один комбинат — производственное объединение «Апатит», мощная система предприятий...

Интересно проследить движение народонаселения города. Для этого к нашим услугам — Кировский городской архив. Милые женщины (почему-то везде в архивах работают у нас почти сплошь женщины и почти все они — милые) дают мне папки. Сижу и выписываю. И думаю: какая увлекательнейшая профессия — историк! Сколько у нас под ногами нашей собственной истории... Что может быть интереснее, чем занятие историка: он тщательно, по кусочку, по крупице собирает и склеивает то, что убило, разбило и разбросало безжалостное время. Бесстрашный, как Дон-Кихот, историк сражается со смертью — и восстанавливает картину прошлого, сложенную из больших и малых фактов. В этой мозаике кое-где, разумеется, не хватает деталей, кое-что пока неясно, туманно, но «белые пятна» привлекают новых и новых историков, любящих свою землю и свой народ. Мне было очень жаль в том архиве, что я не историк.

...Вот передо мной документ, написанный аккуратнейшим почерком — бисерно, четко, видимо, опытным переписчиком бумаг, не исключено, что бывшим земским работником, привыкшим к обстоятельности и добросовестности. Приводит этот аноним, которого я мысленно прозвал «земский статистик», подробнейшую статистику, из которой ясно, какое было население в Хибиногорске и его окрестностях ко дню рождения города — на 25 октября 1931 года.

Сижу, выписываю...

Жило тут тогда 25 485 человек, из них 13 679 мужчин, 10 806 женщин; грамотных было 16 502, неграмотных старше 7 лет — 464. Самыми распространенными были среди населения такие профессии: плотники (1307 человек), землекопы (643 человека), возчики (552 человека), слесари (406 человек), но более всего насчитывалось людей, не имеющих профессий, чернорабочих — 2821 человек, в их числе 1425 женщин.

В каких же условиях