Модин пишет в своих воспоминаниях, что как только Филби расстался с Эллиоттом, «до него дошло, что он сказал», и он сразу же связался с КГБ. В то время в Бейруте находился еще один журналист, работавший на КГБ. Это был будущий глава Службы внешней разведки, министр иностранных дел и премьер-министр России Евгений Примаков. Он прибыл в Бейрут в качестве корреспондента «Правды» в том же 1956 году, что и Филби, его кодовое имя было «Максим». Но он был не просто резидентом КГБ в Бейруте, его полномочия были шире. Например, он от имени КГБ налаживал контакты с лидером иракских курдов Мустафой Барзани, участвовал в операциях, имевших отношение к Израилю и Египту, ездил в США.

Почему MI6 не арестовала Филби?

Почему же Эллиотт дал отсрочку Филби, уже признавшемуся, что он «крот»? Неужели не мог предположить, что он сбежит? К тому же, раз уж были добыты неопровержимые доказательства его измены, почему нельзя было под каким-нибудь предлогом пригласить его в британское посольство или задержать в Англии, куда он обязательно ездил в каждый свой отпуск, и затем отдать под суд? Первым высказал соображения на этот счет Модин – в опубликованных в 1994 году воспоминаниях. По его мнению, руководство английской разведки, только что пережившее судебный процесс Джорджа Блейка, сотрудника MI6, оказавшегося «кротом» (он передал КГБ информацию о Берлинском тоннеле), не желало нового большого судебного скандала, связанного со шпионажем. В этом случае пришлось бы признаться, что Филби не могли разоблачить с 1938 года, когда началась его шпионская история, до 1963 года. Поэтому его предупредили и оставили дверь открытой. Том Карвер, автор опубликованной в 2012 году статьи «Филби в Бейруте», пишет, что Эллиотт предлагал Филби явку с повинной в обмен на то, что его не будут судить. А вот автор книги «Шпион среди друзей: Ким Филби и великое предательство» Бен Макинтайр приходит примерно к тому же мнению, что и Модин: английская секретная служба предпочла позволить «кроту» сбежать, только бы не допустить нового судебного скандала.

Но Филби вышел на связь не с Примаковым, а с другим агентом КГБ, работником советского торгпредства Петуховым, своим куратором в Бейруте. В свое время Петухов подошел к Филби, когда тот сидел в баре отеля «Нормандия», и предложил снова работать на КГБ. Филби мог бы сказать, что больше не занимается такими делами, что эта страница его жизни перевернута, – но не смог. Как он расскажет много позже, в Москве, журналисту Филлипу Найтли, ему не дала сделать это непоколебимая верность коммунистической идеологии[326].

«Эвакуация Филби была для нас не сложнее детской игры», – пишет Модин. В назначенный час Петухов должен был пройти мимо дома Филби с определенной книгой в руках, давая понять, что все готово. К этому времени англичане уже начали терять терпение. Когда представитель MI6 в Бейруте Питер Ланн пригласил Филби в посольство, тот понял, что теперь его уже точно собираются арестовать – но попросил об отсрочке еще в одну неделю, ссылаясь на то, что у него еще не зажили раны на голове. Наконец долгожданный знак был подан. 23 января Филби, даже не сочтя нужным собрать чемодан, под проливным дождем побежал в порт. Там он сел на советский сухогруз «Долматов», и вскоре судно вышло в море. Через четыре дня, 27 января, пройдя Дарданеллы и Босфор, оно пришвартовалось в Одессе. 1 июля советское правительство объявило о предоставлении ему убежища и гражданства СССР в награду за многолетнюю работу на КГБ.

Конечно, сценарий побега, изложенный агентом Моссада Мошелем, не был лишен логики. Во-первых, у израильтян были тесные связи с курдскими группировками в северном Ираке. Во-вторых, в период работы в Турции Филби очень хорошо изучил советско-турецкую границу. Однако сценарий агента КГБ Модина еще логичнее, ибо проще.

Если рассказ Модина правдив, то, может быть, Филби глубоко вздохнул, когда «Долматов», идя по Босфору, поравнялся с красно-коричневым ялы[327] в Бейлербее, где он жил, когда в 1947–1949 годах работал в Стамбуле? Этого нам знать не дано. Но мы можем с уверенностью утверждать, во-первых, что Ким Филби – самый ценный «крот» современной эпохи, и во-вторых, что на измену своей стране он пошел, не ожидая взамен никакого материального вознаграждения – им двигала одна лишь искренняя вера в коммунизм. Мы начнем рассказывать его историю с тех дней, когда он приехал в Бейрут.

С 1951 по 1955 год в отношении Филби велось тщательное расследование, поскольку существовало подозрение, что именно он предупредил двух других членов «Кембриджской пятерки» о том, что их раскрыли, в результате чего они смогли вовремя бежать в Москву. Это и в самом деле было так, но доказательств найти не могли. Расследованием руководил Хеленус Милмо, юрист и сотрудник спецслужб (а в будущем – судья Верховного суда Великобритании), в свое время работавший под началом Филби. В конце концов он заявил: «Ким Филби в настоящее время и уже много лет является советским агентом. Однако доказать это мы не можем». О том, что с Филби сняты подозрения в измене родине, объявил в Палате общин лично премьер-министр Гарольд Макмиллан.

В то время еще никто не называл кембриджскую шпионскую группу «пятеркой». Подозревали, что она состоит из трех человек, и третий – как раз Ким Филби.

В 1955 году расследование было прекращено, но работать в MI6 Филби уже не мог, тем более, что разведслужба дала соответствующе обещание министерству иностранных дел. От него потребовали уйти в отставку, и он ушел. Однако это не означало, что MI6 не может использовать его в качестве внештатного агента. Тогда-то с помощью старого знакомого Эллиотта он и стал бейрутским корреспондентом «Экономиста» и «Обсервера». Кстати, его отец, обратившийся в ислам и женившийся на женщине из Саудовской Аравии, тоже к тому времени обосновался в Бейруте.

То был важный период мировой истории. В 1956 году разразился Суэцкий кризис и было подавлено советскими танками восстание в Венгрии. В следующем году СССР запустил в космос первый спутник, что знаменовало начало космической эры и соревнования межконтинентальных баллистических ракет. Филби на своей новой должности не сидел безвылазно в Бейруте, ездил в Кувейт, Саудовскую Аравию, Иорданию, Египет, писал, как полагается корреспонденту, новостные заметки и статьи, а также собирал информацию для MI6, теперь уже в качестве внештатного сотрудника. Конечно, в свои статьи он между строк искусно