Шрифт:
Закладка:
Так о Гюле напишет Кайнак, знавший его по работе в НРО: «Если раньше он испытывал проблемы с деньгами, то теперь расслабился. В кобуре он носил очень дорогой пистолет, по его словам, – подарок артиста»[312].
Опубликовали меморандум, объявили военное положение. После похищения и убийства генконсула Израиля Эльрома в мае 1971 года всем на два дня запретили покидать дома, одну за другой обыскивали квартиры. Во время обысков военные пришли и в дом к Гюнею. Через много лет его жена Фатош во всех подробностях опишет ту ночь[313]. Йылмаз Гюней открыл дверь жандармам и спокойно спросил:
– Пожалуйста, вы что-то ищете?
– Ищем беглых анархистов.
– Они здесь, мы как раз вас ждали, – полушутя ответил Гюней и даже предложил им виски.
Военные хотели обыскать дом, он согласился. Фатош Гюней была в постели.
– Проходите. Только моя жена спит, не разбудите ее при обыске, пожалуйста.
Военные бросили взгляд в сторону спальни и ушли.
Тем временем прямо над кроватью, где лежала беременная на шестом месяце Фатош Гюней, на чердаке прятались вооруженные Махир Чаян, Хусейн Джевахир и Октай Этиман. Йылмаз Гюней привез их на собственной машине незадолго до начала комендантского часа в 20:00.
Однако в НРО об этом не знали. Наоборот, это ТНОП-Ф заранее получала сведения об операциях. Махир Кайнак напишет: «Его начальник, с которым и я контактировал по работе, не хотел верить, что его сотрудник, очень старательный и талантливый агент, мог перейти на другую сторону». Этим «сотрудником», то есть Неджати Гюлем, несколькими годами ранее интересовался Маданоглу: «За нами, кажется, следит этот из НРО, надо про него разузнать». Мехмет Эймюр тоже затрагивал эту тему в своих воспоминаниях: он пишет, что убедил начальника разведки Первой армии генерал-лейтенанта Мемдуха Унлютюрка, который во время режима военного положения отвечал и за НРО, не доверять информации от Неджати[314].
В итоге операцию по поимке Йылмаза Гюнея решили провести в тайне от Неджати Гюля, который должен был за ним следить.
Эймюр сообщает, что Гюнея они арестовали за игрой в одном из казино района Бебек:
«Было очевидно, что он не очень полагался на обещания Неджати. Он попросил на него не кричать, хорошо с ним обращаться, и он все расскажет. Когда мы пересекали Босфор на пароме, он сидел в машине с Хирамом-беем (Хирамом Абасом). Там он сказал ему, что купил и обставил для Неджати новую квартиру в своем доме на том же этаже»[315].
Кайнак напишет более откровенно: «Стало ясно, что артист верен ТНОП-Ф и провел операцию против НРО».
То есть Йылмаз Гюней вычислил агента, которого приставила к нему НРО, и воспользовавшись его слабостями, использовал в своих целях. Гюней не был агентом НРО, наоборот, он подружился с сотрудником разведки и морочил его начальству голову пустой информацией, а сам работал на организацию, которой симпатизировал.
Против Неджати Гюля не стали заводить дело. Сначала его перевели на незначительную должность, а затем вынудили уволиться. Несколько лет спустя он был найден мертвым в своем доме в Адане. Он был еще относительно молод.
Кто был связным Кайнака?
Вы, должно быть, обратили внимание: Кайнак узнал о произошедшем с Йылмазом Гюнеем и Неджати Гюлем от сотрудника НРО, которого назвал «его начальником, с которым и я контактировал по работе».
Кто же это такой?
Спустя много лет о нем случайно узнает дочь Махира Кайнака, специалист по международным отношениям Дениз Ульке Арыбоган.
Когда она занимала пост ректора университета Бахчешехир, она на одном приеме пересеклась с бывшим президентом клуба «Бешикташ» Сулейманом Себа. Она несколько раз слышала, как отец тепло отзывался о Себа. Знала также, что он в прошлом работал в НРО, но не предавала этому большого значения: «Сидел где-нибудь в отделе цензуры и купировал газетные статьи», – предполагала она.
Арыбоган спросила, был ли он знаком с ее отцом.
– Кто ваш отец, ханым-эфенди?[316] – вежливо поинтересовался Себа.
– Махир Кайнак.
Не успела она это сказать, как Себа, несмотря на почтенный возраст, вскочил с места под удивленными взглядами окружающих. Арыбоган тоже невольно встала. Себа застегнул пиджак и обнял ее, расцеловал в щеки и даже прослезился.
Затем он поведал ей тайну, которую хранил долгие годы: когда Махир Кайнак работал на НРО в рядах заговорщиков группы Маданоглу, он передавал информацию через него. Связным Кайнака, давним сотрудником контркоммунистического отдела НРО был Сулейман Себа.
Как и многие сотрудники Национальной службы безопасности, позже преобразованной в Национальную Разведывательную Организацию, Себа был черкесом по происхождению. Он родился в 1926 году в округе Хендек провинции Сакарья. Закончив Кабаташский мужской лицей, он начал играть в футбол в клубе «Бешикташ», ради чего бросил, не доучившись, отделение французской филологии университета имени Мимара Синана. Во время первого матча в 1947 году на новой домашней арене Бешикташа, стадионе «Инёню», он забил мяч в ворота шведской команды АИК, таким образом войдя в историю как автор первого гола на этом стадионе. Однако в 1954 году он внезапно оставил футбол, сославшись на повреждение мениска.
В этом же году Себа начал работу в НСБ.
Себа – не первый спортсмен в рядах НРО. Мы уже рассказывали историю сотрудника НСБ Нешета Гюриша, который во время Второй мировой войны добыл информацию, подтверждавшую, что Германия не собирается нападать на Турцию, чем развязал руки Инёню в переговорах с США и Великобританией и за что был награжден. Так вот, он тоже сначала играл в футбол в клубе «Эюпспор», а затем был его президентом[317]. Очень интересны воспоминания Гюриша по этому поводу:
«Мне пришлось оставить футбол в 23 года. Дело было не в травме и не в деньгах. Единственной причиной было то, что я начал работать в НРО. На самом деле, я какое-то время совмещал игру в футбол и работу агентом. Но однажды вечером во время секретного задания кто-то меня узнал и спросил рядом стоявших: „Это разве не капитан „Эюпспора“?“ На следующий же день я ушел из спорта.
Еще одним спортсменом-агентом был бывший директор „Бешикташа“ Сулейман Себа. Только он поступил на службу в разведку на тридцать лет позже меня. Себа провел много успешных операций. Мы до сих пор видимся. Также у меня в подчинении работал
