Случаются ли «левые перевороты» с ведома ЦРУ?

Военные отправили в отставку премьер-министра и поручили депутату от Народно-Республиканской Партии Нихату Эриму сформировать парламент, при условии, что он покинет партию. Однако авторы «левого переворота» продолжали жить в собственной вселенной. Члены группы Маданоглу-Авджыоглу были разочарованы неудачей 9 марта, а их настроения сразу после 12 марта Кайнак описал так:

«Военачальники предприняли важный, хотя и недостаточный шаг, поменяв политическую власть. Наша цель – превратить это в настоящий переворот. Теперь военным понадобятся идеи, за которыми последует народ. Такие идеи есть только у нас, и они будут нуждаться в сотрудничестве с нами, чтобы мы стали лицом правительства»[284].

По правде говоря, нельзя было сказать, что Фарук Гюрлер и Мухсин Батур никак не связаны с подготовкой левого переворота, что они не подавали заговорщикам надежду. Мы знаем из воспоминаний Батура, что он встречался с нижестоящими офицерами и с высокими чинами из других видов войск. Так, например, есть свидетельство Джелиля Гюркана. Гюркан был среди тринадцати офицеров (из них пятеро – генералы), которых 16 марта, через четыре дня после переворота, уволил из армии Демирель, который, несмотря на свою отставку, еще не передавал полномочия и оставался официально премьер-министром. Пережив пытки на вилле Зивербей, Гюркан в 1985 году рассказал журналисту Угуру Мумджу, что Фарук Гюрлер говорил ему: «Офицера, не читавшего книгу [Догана Авджыоглу] „Устройство Турции“, я за офицера не считаю». Эта книга в те годы считалась «обязательной для прочтения» в рядах вооруженных сил.

Сегодня мы можем увидеть, что не существовало двух заговоров 9 марта и 12 марта, одного левого, другого правого.

Были два течения, отдельные друг от друга, но параллельные. В них участвовали военные, считавшие, что переворот 27 мая 1960 года был «не завершен», и признававшие за собой право вмешиваться в политику; преподаватели и студенты университетов, вдохновленные растущим левым движением и вооруженной борьбой в мире; политики, каким-то извращенным образом перемешавшие социализм с турецким национализмом и кемализмом. Добавьте к этому полную хаоса и анархии политическую атмосферу, где царствовала паранойя, вызванная поляризацией холодной войны.

В этой нездоровой обстановке и происходила борьба за власть.

Надо было быть лишенным здравого смысла и трезвости рассудка, чтобы подумать, будто вооруженные силы Турции, страны НАТО, устроят левый переворот, играющий на руку Советскому Союзу. Однако думающие так люди были полны воодушевления и надеялись, как и рассказывал Хасан Джемаль, что социалистическая революция возможна в результате именно такого переворота.

Между тем у движущей силы мятежа, Джемаля Маданоглу, таких намерений и такого желания не было.

К примеру, за несколько месяцев до переворота 12 марта, то есть в конце 1970 или в начале 1971 года, однажды вечером Маданоглу пришел без приглашения в дом на Третьем проспекте района Бахчелиэвлер. Там проживал высокопоставленный сотрудник ЦРУ Рузи Назар, который с территории Турции с 1959 года руководил операциями американской разведки в Советском Союзе.

Как рассказывает бывший агент НРО Энвер Алтайлы, вспоминая свои встречи с Рузи Назаром, Маданоглу узнал о Назаре от Агаси Шена, своего товарища по военному перевороту 1960 года. Шен, один из лидеров переворота, был адъютантом Джемаля Гюрселя, ставшего впоследствии президентом. С Рузи Назаром Шен познакомился в 1955 году в Вашингтоне. Назар основательно изучил досье на Маданоглу. Десять лет назад его спас от гнева Вашингтона его близкий друг Тюркеш, настоявший, чтобы в обращение, зачитанное 27 мая, были включены слова «мы верны НАТО и СЕНТО». Назар подозревал, что журнал «Онджю», который пользовался поддержкой Маданоглу, в то же самое время получает деньги от отдела культуры советского посольства.

Назар пригласил Маданоглу войти, предложил его любимый виски. Тот же прямо рассказал о причине своего прихода. Планировали новый переворот, подготовку в рядах армии уже завершили. Если США помогут, например, если им удастся установить связь с генералами из JUSMMAT, это принесет выгоду обеим странам. Назар заподозрил, что это ловушка советских властей, и отказался: «Господин генерал ошибся дверью»[285].

Как только Маданоглу ушел, Назар связался с ЦРУ и посольством США. В то время заместителем Назара в анкарской резидентуре ЦРУ был Дуэйн Кларридж, которому до этого удалось расколоть Коммунистическую партию Индии и лишить ее победы на выборах, спровоцировав внутри нее конфликт из-за Китая; он же в скором будущем – участник дела «Иран-контрас»[286].

В 1999 году Кларридж рассказал мне в интервью, что узнал о меморандуме 12 марта за два дня и сообщил о нем в штаб ЦРУ. Его источник, таким образом, понятен. Однако, по всей видимости, Кларридж имел в виду проект меморандума, принятый на заседании Совета командования 10 марта. Американцы наблюдали за всем практически в прямом эфире.

Маданоглу же хотел только одного – захватить власть, а правый это будет переворот или левый – его не интересовало. «Цель оправдывает средства», – считал он.

К примеру, не существовало тайной организации «Революционная Армия», чьи заявления и предупреждения правительству часто печатали в газете «Деврим». Ее выдумал Доган Авджыоглу. Много лет спустя Хасан Джемаль расскажет, что большинство заявлений писал Авджыоглу, а некоторые – журналист Ильхами Сойсал[287].

Стояли ли за спиной Догана Авджыоглу СССР и Коммунистическая партия Турции? Доказывает ли это визит советского атташе по вопросам печати и культуры, который предостерег заговорщиков и подарил им маленький транзисторный радиоприемник[288], чтобы мешать прослушивать разговоры? (Заговорщики обсуждали между собой, а не поместили ли русские в этот приемник передатчик, чтобы их слушать? Но в итоге обратили все в шутку.)

Во-первых, шпионажем так не занимаются. Советский дипломат, который и так наверняка находится под наблюдением НРО, к тому же связанный с КГБ, не войдет среди бела дня в здание, тоже находящееся под наблюдением НРО, а возможно, и других спецслужб, не подставит так себя и своих агентов, так просто не бывает. А во-вторых, ослабление американского влияния в подконтрольной НАТО Турции, нарушение баланса сил в стране было частью деятельности Пятого управления КГБ, занимавшегося политическим саботажем и вредительством. В 1967 году Брежнев назначил главой КГБ Юрия Андропова, и создание нового управления входило в план Андропова по борьбе с влиянием США и НАТО[289]. То есть Москве не нужно было организовывать и поддерживать заговорщиков: чтобы усложнить жизнь Вашингтону, ей было достаточно влиять на политическую атмосферу.

В итоге, вместо того чтобы