армии Джемаля Гюрселя, который согласился возглавить заговорщиков. В группу подготовки также входил полковник Осман Кёксал, начальник президентского гвардейского полка в официальной резиденции дворце Чанкая. Как рассказывал Хасан Джемаль[258], Кёксал всем хвастался, как во время переворота арестовал тогдашнего президента, героя Войны за независимость Джеляля Баяра.

Генерал Фарук Гюрлер был одним из двух офицеров в верховном командовании, на поддержку которого надеялись заговорщики. Другим был командующий Военно-воздушными силами Мухсин Батур.

Спустя годы Батур в своих мемуарах так охарактеризует роль, которую сыграл Эрчыкан:

«Почти за всеми собраниями велось наблюдение. На всех присутствовал генерал Атыф Эрчыкан, он выступал с провокационными речами, а на утро первым делом отчитывался обо всем начальнику Генштаба. [… ] Думаю, именно за его ненадежность и двуличие после событий 12 марта ему в дом бросили гранату»[259].

На самом деле о возможной связи заговорщиков с Гюрлером и Батуром стали подозревать еще до того, как Махир Кайнак разоблачил Эрчыкана. В показаниях, данных прокуратуре, Кайнак сообщит, что лично от Маданоглу получил черновик «кадрового состава» организации; ему нужно было привести рукопись в порядок и напечатать на машинке[260].

В документе, который Кайнак передал НРО, Фаруку Гюрлеру присваивали кодовое имя Явуз-бей, Батуру – Селим-бей, Эрчыкану – Эрджю-бей, а следующему после Эрчыкана в военной иерархии начальнику Управления планирования Командования сухопутных войск генерал-лейтенанту Джелилю Гюркану – Нури-бей. Конечно, из соображений секретности их имена нигде не упоминали, однако «Нури-бей» и так уже сообщал всю информацию начальнику Генштаба Тагмачу.

Тем временем НРО каждый месяц отчитывалась перед правительством о проведении операции «Воздушный шар». Совещания проходили в Анкаре в особняке Мармара на территории лесной фермы Ататюрка[261]. Иногда на них присутствовал президент Джевдет Сунай, но чаще всего участниками были премьер-министр Демирель, министр обороны Ахмет Топалоглу, начальник Генерального штаба Мемдух Тагмач, командующий Сухопутными войсками Фарук Гюрлер, командующий Военно-воздушными силами Мухсин Батур, командующий Военно-морскими силами Джеляль Эйиджеоглу и директор НРО Догу. Иногда вызывали и отвечавшего за операцию Микдата Алпая, когда требовалось прокомментировать документы.

На совещании 24 апреля 1970 года Кайнак (не раскрывая себя, под псевдонимом «Преподаватель») представил полученный от Маданоглу список состава правительства после переворота, тоже без настоящих имен. Совещание, начавшееся в 9 часов вечера, затянется до половины третьего утра 25 апреля[262].

Выступая с подробным отчетом, Догу отметил: им стало известно, что заговорщики вступили в контакт с некоторыми лицами «в парламенте» и «среди армейского командования». Двое из них, «Явуз-бей» и «Селим-бей», то есть Гюрлер и Батур, присутствовали на совещании, но не подавали вида.

Когда Догу сказал о «человеке в армии, с которым установили связь», Батур резко его прервал: «Кого вы имеете в виду?» Догу не растерялся и в присутствии президента и премьер-министра ответил: «Вас». (Согласно другой версии, Батур спросил молодого сотрудника НРО Алпая, кого заговорщики планировали поставить на пост премьер-министра.

– Вы правда хотите знать?

– Говори.

– Вас, – ответил Алпай.)

Много лет спустя, в 1988 году, журналист Джюнейт Арджаюрек спросит Демиреля, почему он сразу не отправил Батура в оставку, как он сделал с бывшим начальником Генштаба Джемалем Туралом, планировавшим переворот. «Когда в особняке Мармара стало известно о связи Батура с заговорщиками, он произнес очень убедительную речь, последовательно доказывая свою приверженность демократическому режиму. Ничего нельзя было сделать»[263].

После этого и Гюрлер, и Батур начали дистанцироваться от заговорщиков, однако те ни о чем не подозревали. Маданоглу и Авджыоглу с головой ушли в подготовку и не замечали, что происходит вокруг. Не замечали настолько, что в январе 1971 года они принесли Батуру все документы с планом действий, включая проект конституции и списки кандидатов на освободившиеся должности после переворота[264]. Что со всем этим сделал Батур? Изучил, сделал критические заметки на полях и присвоил номер согласно номенклатуре государственных органов. В свое время, если все сложится, как он хотел, он поделится этими документами со своими коллегами из армейского командования.

«Цель мы преследовали одну: спровоцировать военных»

А кто же вручил эти документы начальнику Военно-воздушных сил Мухсину Батуру? Эрчыкан? Возможно. Джелиль Гюркан? Может быть. Но мы знаем, откуда появился проект конституции и другие документы и благодаря кому они попали в руки «военного крыла». От кого? От тогдашнего главного редактора журнала «Деврим» – журналиста Хасана Джемаля. Однажды хозяин журнала Доган Авджыоглу вызвал Джемаля к себе в кабинет и передал ему большой конверт с подготовленным им проектом конституции. Джемалю нужно было отнести его по адресу в район Каваклыдере и передать майору Йылмазу Аккылычу[265]. Аккылыч был одним из связных между группой Авджыоглу и группой Маданоглу.

В те дни, когда Авджыоглу и его группа передали документы генералам, которые должны были, по их мнению, стать лидерами переворота, саму группу Авджыоглу занимало совсем другое. Вот что пишет Хасан Джемаль:

«Это было в конце 1970 или в начале 1971 года. После окончания митинга в парке у здания факультета языкознания, истории и географии Анкарского университета студенты должны были устроить шествие, и, когда они подойдут к Дому офицеров, нужно было бросить две гранаты. Одну со стороны кинотеатра „Анкара“, другую – с противоположной стороны, от входа в отель „Юксель Палас“ на пересечении улицы Митхат-паши и бульвара Ататюрка. Гранаты предназначались для патрульных. Одновременно со взрывами перед домом офицеров должен был прозвучать лозунг: „Армия и молодежь вместе на национальном фронте!“

Цель мы преследовали одну: спровоцировать военных. Эти провокации должны были приблизить переворот, и мы вышли бы на путь революции»[266].

Но ожидания заговорщиков неожиданным образом не оправдались. Снова рассказывает Хасан Джемаль:

«Митингом руководил лидер „Дев-Генч“ Эртугрул Кюркчю[267]. Я с волнением жду где-то в районе Сыххие… Но что же это? В конце выступления Кюркчю нас ждет сюрприз: он ведет студентов в противоположном направлении, в сторону района Улус. Наша засада провалилась»[268].

Там же присутствовал и один из руководителей «Дев-Генч» Огузхан Мюфтюоглу. После переворота 12 сентября 1980 года его будут судить и посадят в тюрьму как лидера организации «Девримджи Йол» (Революционный путь). Вот как он будет вспоминать тот день:

«Накануне мы узнали, что готовится такая акция. Сообщали, что обо всем договорились с Актаном Индже из группы Журналистского училища. Вроде бы им уже передали боеприпасы. Вообще, с учетом такой акции, шествие могли и отменить. Однако заговорщики оказали на нас давление, обвинив в попытке сделать из молодежи пацифистов. Чтобы не потерять поддержку студенчества, нам пришлось несмотря ни на что устроить