В 1994 году, когда Себа был избран президентом «Бешикташа», он уже вышел в отставку. Тогда он возглавлял Стамбульский отдел психологических операций и после выхода в отставку еще пять лет работал по договору. В тот период всем известный «Сулейман-аби»[319] стал своеобразным лицом НРО и ее проводником в деловом мире и общественной жизни. Сулейман Себа умер 13 августа 2014 года на 89-м году жизни и был похоронен, согласно завещанию, на кладбище Ферикёй, рядом со своей матерью Назлы Себа.

Что же касается Кайнака… После встречи его дочери с Сулейманом Себа он при помощи своего зятя Лютфи Арыбогана, директора Федерации футбола, тоже смог встретиться с ним и вспомнить былые дни.

Кайнак проработал в НРО десять лет и уволился с должности начальника Управления экономической разведки после переворота 12 сентября 1980 года. Меня с Кайнаком познакомил его сосед по кабинету Ялчын Кючюк[320], они оба преподавали в университете Гази. Следовательно, в 1990-е годы университеты были еще открыты для ученых самых разных взглядов.

От Махира Кайнака я научился кое-чему и в области журналистики. Какой бы правдоподобной ни казалась информация, в особенности если я получаю ее от госслужащего, в особенности – от сотрудника спецслужб, никогда нельзя ограничиваться одной версией. Если как следует покопать, я всегда нахожу все новые и новые ответы.

Кайнак умер через полгода после Себа, 14 февраля 2015 года, похоронен на кладбище Караджаахмет. Благодаря ему турецкая разведка провела свою самую успешную операцию по внедрению «крота», причем не в зарубежную разведслужбу, а в несколько организаций внутри собственной страны.

Он воглавлял «советский» отдел английской разведки, но…

Последняя дуэль в Бейруте

Аарон Мошель был агентом Моссада. В период охоты израильтян на нацистов он внедрялся в неонацистские группировки, потом вышел в отставку и осел в Германии. Как рассказывает он сам, в 1963 году ему поступило предложение снова поработать на Моссад, и он не смог отказаться. Как известно, сотрудники таких организаций очень редко окончательно уходят на покой.

Требовалось от него вот что: поехать в Бейрут и передать кое-что одному английскому журналисту, корреспонденту журналов «Экономист» и «Обсервер» на Ближнем Востоке. Мошель должен был сказать журналисту: «Я хочу передать вам привет от Литци Кольман», а дальше действовать в зависимости от реакции собеседника на эти слова. Литци Кольман, еврейка, австрийская коммунистка, была бывшей (первой) женой английского журналиста. О ней мало кто знал, так что можно было надеяться, что англичанин поймет, кто послал к нему Мошеля. Тогда Мошель должен был передать, что английская секретная служба MI6, на которую работал англичанин, узнала, что на самом деле он агент КГБ, и с минуты на минуту должна его арестовать. Если он хочет, ему могут помочь выехать из Ливана.

Едва услышав имя бывшей жены, англичанин сказал: «Видно, что вы многое обо мне знаете, и я догадываюсь, кто вас послал. Можете передать им, что я буду иметь в виду их предложение. Однако я предпочту довериться своим старым друзьям». В книге воспоминаний Мошеля, вышедшей на немецком языке под заглавием «Гадюка: История израильского шпиона»[321], говорится, что английский журналист сразу после этого разговора взял такси и отправился в Дамаск. Оттуда под охраной «курдских повстанцев, сторонников СССР», он перебрался сначала в северный Ирак, потом (нелегально) в Турцию, где в городе Догубеязыте его встретили агенты КГБ и переправили на территорию Советского Союза. Из Еревана он приехал в Москву, где и получил политическое убежище[322]. По другой версии, более распространенной, из Дамаска он сразу вылетел в Ереван, а оттуда – в Москву.

Корреспондента двух уважаемых английских изданий на Ближнем Востоке, а по совместительству агента КГБ и MI6, иными словами, «крота» советской спецслужбы в британской спецслужбе звали Ким Филби.

Впрочем, мы не знаем в точности, на самом ли деле состоялась описанная выше встреча. Во-первых, никакой другой источник о ней не сообщает. Во-вторых, непонятно, зачем было Израилю помогать проникшему в английскую секретную службу агенту СССР, то есть государства, оказывавшего всяческую помощь его врагам – арабским странам. В-третьих, благодаря документам, оказавшимся доступными после падения Советского Союза, мы более-менее представляем себе, как был раскрыт и как бежал в Москву Ким Филби.

О том, что кольцо вокруг него сужается и путей для спасения нет, Филби узнал от одного из своих бывших коллег, Николаса Эллиотта. В 1960–1962 годах Эллиотт был резидентом MI6 в Бейруте, но познакомились они гораздо раньше, в Кембриджском университете, а в годы Второй мировой войны встречались в Каире и Стамбуле. И даже журналистскую работу в Бейруте для Филби подыскал Эллиотт. Кстати, память вас не подводит: именно Николас Эллиотт был тем английским агентом, который в январе 1944 года в Стамбуле организовал бегство агента абвера Эриха Фермерена и его жены к англичанам[323].

В 1962 году Эллиотт вышел в отставку и стал представителем английской компании, занимавшейся в Африке добычей полезных ископаемых и сельским хозяйством. В январе 1963 он вдруг приехал в Бейрут, чтобы повидать Филби. Было известно, что после череды личных утрат (в 1956 году умерла его мать Дора, в 1957 году – вторая жена Эйлин, а в 1960 году – отец Сент-Джон) Филби пристрастился к спиртному. 10 января Эллиотт пригласил его на ужин. Филби явился с перевязанной головой: напившись, он упал в ванной и сильно ударился головой о батарею. Два друга решили хорошенько запить эту неприятность. В полночь Николас вдруг ни с того, ни с сего заявил Киму: «Кстати, теперь у нас есть неопровержимые доказательства того, что ты советский агент». Ким, как делал это уже не раз, с уверенным видом начал уверять, что это неправда. Но Николас продолжал: оказывается, старая знакомая Кима Флора Соломон, родственница Ротшильдов и подруга покойной жены Филби Айлин, дала на него показания агентам контрразведки MI5, которая так и не закрыла расследования против него. (Мало того, Дик Уайт, начавший это расследование, к тому времени возглавил MI5[324].) Кроме того, Флора Соломон рассказала, что он и ее пытался завербовать на службу КГБ. Как пишет высокопоставленный сотрудник КГБ Юрий Модин, многие годы курировавший Филби и всю «Кембриджскую пятерку», услышав имя Флоры Соломон, Филби, напившийся почти до состояния невменяемости, уже не мог больше стоять на своем, что так хорошо получалось у него столько лет. Эллиотт настаивал, что для всех будет лучше, если Ким