Проблема заключалась в том, чтобы передать знания, полученные запертыми в лаборатории физиками, за ее пределы, а там и в Москву. В 1944 году контакт с Фуксом установил другой советский агент, имевший доступ в Лос-Аламос, Гарри Голд. У Голда был в лаборатории еще один знакомый, механик Дэвид Грингласс, в прошлом – член Коммунистической партии США. У жены Грингласса, Рут, была сестра Этель, которая была замужем за 26-летним инженером-электриком из Нью-Йорка Юлиусом Розенбергом. Тот тоже был коммунистом и уже несколько лет сотрудничал с нью-йоркской резидентурой советской разведки под кодовым именем «Либерал».

Грингласс выносил полученную Голдом от Фукса и других физиков информацию за пределы лаборатории, его жена Рут передавала ее своей сестре Этель, а муж Этель Юлиус вручал ее агентам советской разведки. Эта шпионская цепочка сыграла важную роль в том, что Москва получила в конце концов доступ к атомным секретам. Документы, переданные Фуксом Голду в одном только январе 1945 года, были результатом двух лет работы Лос-Аламосской лаборатории, расходы на которые составили 400 миллионов долларов.

Вероятно, русские физики и сами, не получая добытой путем шпионажа информации, смогли бы добиться успеха и сделать атомную бомбу, но так это удалось сделать гораздо быстрее и с меньшими затратами. Первое испытание советского ядерного оружия состоялось 29 августа 1949 года в Казахстане.

В том же году американцы с помощью алгоритма, получившего название «Венона», начали расшифровывать советские военные коды. МГБ, имевшее контакты среди математиков, работавших в этом проекте, стало узнавать имена раскрытых агентов, пусть и не все сразу. Возможно, после предупреждения Филби Фукс, вернувшийся в Англию еще в 1946 году, в октябре 1949 года пошел в полицию и признался в шпионаже на Советский Союз. В 1950 году он был приговорен к 14 годам тюремного заключения, но отбыл только девять. Получив досрочное освобождение «за примерное поведение», он тут же уехал в Восточную Германию, где стал не только академиком, но и членом ЦК СЕПГ (Социалистическая единая партия Германии – так официально называлась компартия ГДР). Он же поспособствовал созданию китайской атомной бомбы (первое испытание которой состоялось в 1964 году), поскольку обучал китайского физика Цяня Санцяна и его помощников.

Благодаря «Веноне» все члены шпионской цепочки были арестованы. В то время США были охвачены антикоммунистической «охотой на ведьм», которую возглавлял сенатор Джозеф Маккарти. Самое тяжкое наказание понесли два человека, чья роль в краже атомных секретов была, наверное, самой незначительной. Супруги Розенберг, которые, будучи одновременно евреями и коммунистами, в представлении «охотников на ведьм» уже считались дважды преступниками, оказались для Маккарти легкой добычей. Сыграла свою роль и агрессивная кампания в прессе. Розенберги, фактически не участвовавшие в краже атомных секретов, а только игравшие на каком-то этапе роль курьеров, были приговорены к смертной казни и в 1953 году казнены на электрическом стуле.

Роковая ошибка

Ключевой фигурой в «атомной» операции, человеком, сыгравшим важнейшую роль в передаче собранной информации Москве, был английский дипломат Маклейн, сотрудник посольства Великобритании в США и советский агент.

Однако расшифровка секретных депеш проектом «Венона» поставила под удар и Маклейна, в 1948 году переведенного в британское посольство в Каире, и Гая Берджесса, получившего в 1950 году назначение в Вашингтон. Причем расшифровка эта стала возможной из-за допущенной Берджессом глупой ошибки.

Гай Берджес родился в 1911 году в богатой аристократической семье. В 1935 году по рекомендации Филби стал агентом НКВД. И в министерстве иностранных дел, и в MI5 он считался мастером пропаганды, время от времени делал программы на «Би-Би-Си». В его обязанности входило отслеживание публикаций зарубежной прессы, что позволяло спокойно вести переписку с коллегами-шпионами. Например, Ким Филби, переехав в Стамбул, не стал устанавливать контакты с советской резидентурой в Турции, а передавал Москве всю собранную информацию через своего однокашника Берджесса под видом дружеских писем.

У Берджесса была активная личная жизнь, он часто менял партнеров, извлекая из этого пользу и для своей шпионской деятельности. Например, будучи секретарем депутата парламента Джека Макнамары, представителя правого крыла Консервативной партии, он стал также и его любовником. Макнамара был основателем Общества англо-германской дружбы, по делам которого они вдвоем время от времени выезжали за границу[346]. Во время этих поездок по Европе Берджесс заводил связи с гомосексуалистами из политических и административных кругов разных стран, а потом передавал эти контакты Москве. В НКВД дали ему кодовое имя «Медхен», что по-немецки значит «девушка» (сегодня это посчитали бы проявлением гомофобии). Московский куратор Кембриджской пятерки Юрий Модин приводит в своих воспоминаниях несколько примеров того, как Берджесс использовал свои амурные похождения в шпионских целях. Одним из его любовников был Эдуард Пфайфер, главный советник французского военного министра Эдуара Даладье. Эту связь он использовал в специальной операции по дискредитации лидера сионистов Хаима Вайцмана, которую провел исключительно своими силами. Это был план Лондона: внести раскол в сионистское движение и тем самым предотвратить создание более сильного еврейского государства, чем хотелось бы Великобритании. Поскольку это также играло на руку СССР, Москва не стала останавливать своего агента[347]. В различных источниках встречается информация о том, что Берждесс сообщал советской разведке записанные в его «особой» записной книжке имена некоторых известных людей (например, экономиста Джона Мейнарда Кейнса) и депутатов, что делало их легкой мишенью для шантажа и влияния.

Однако необходимость тщательно скрывать как свою шпионскую деятельность, так и гомосексуальность[348] тяжким грузом лежала на Берджессе. Это стало причиной того, что он пристрастился к выпивке и стал терять концентрацию. В результате он совершил ошибку, которую не может позволить себе даже самый неопытный шпион: дважды использовал одноразовый шифр. В мире шпионажа ошибку совершают только один раз. Американские математики и криптологи, уже несколько лет пытавшиеся взломать советские военные коды, не пропустили эту оплошность.

Узнав о приближающейся опасности, Филби предупредил о ней своих друзей. Берджесс отнесся к предупреждению со всей серьезностью. 25 мая 1951 года он пришел домой к Маклейну (который на тот момент уже возглавлял американский департамент министерства иностранных дел). У того был день рождения, они пообедали вместе, после чего сели в Саутгемптоне на пароход, идущий во Францию. На поезде они добрались до Берна, откуда по поддельным документам, сделанным в советском посольстве в Швейцарии, въехали в Чехословакию; а там уже и до Москвы было рукой подать. Через пять месяцев Кремль предоставил двум англичанам советское гражданство, тем самым официально признав, что они шпионы.

На