Наконец 26 сентября, в понедельник, пришло время выходить на связь с Волковым. Чантри Пейдж должен был позвонить в советское генконсульство, поговорить с Волковым, назначить встречу и привести его в британское генконсульство. Однако, когда Пейдж попросил к телефону Волкова, ему ответили, что такой человек здесь не работает. Позвонили еще раз. Теперь взявший трубку человек ответил: «Я – Волков», – но Пейдж понял по голосу, что это не он, и прервал звонок. Ситуация становилась все более странной. По настоянию Филби был сделан третий звонок, и на этот раз ответ звучал так: «Волков в Москве». На этом разговор закончился.

Волков и его жена к тому времени и правда были в Москве.

24 сентября, когда Филби прилетел в Стамбул, два «дипкурьера» из Москвы накачали их наркотическими веществами, положили в специально для таких дел изготовленные ящики и, заявив на таможне, что это дипломатическая посылка, вывезли ящики в СССР. Москва сработала быстро и предотвратила раскрытие своих ценных агентов. Много лет спустя, после распада Советского Союза, среди рассекреченных документов из архивов КГБ откажется и протокол допроса Волкова, расстрелянного затем за измену Родине. Согласно ему, в том случае, если бы бегство удалось, Волков выдал бы Лондону не только Филби, Маклейна и Берджесса, но и всех советских агентов и осведомителей (общим числом 341), работавших в Турции.

Кем же были эти агенты и осведомители? Были ли среди них граждане Турции? А турецкие государственные служащие? В каких городах они жили? Этого мы пока не знаем.

Но нам известно, что благодаря тому, что Волков не успел ничего рассказать, Филби и его товарищам едва-едва удалось спастись.

Был и еще один человек, чья карьера в случае бегства Волкова была бы порушена, что изменило бы судьбу целой страны.

В Турции на своем первом заграничном задании находился лейтенант советской разведки, уроженец Нахичевани по имени Гейдар Алиев. Если бы Волков назвал его имя, Алиев, очевидно, был бы выслан из страны и не смог бы в будущем стать генерал-майором КГБ, затем войти в состав Политбюро ЦК КПСС, а после распада СССР возглавить независимый Азербайджан.

Не спасовав перед нависшей над ним угрозой, советский «крот» Ким Филби спас не только себя, но и молодого офицера разведки Гейдара Алиева.

И сейчас мы переходим к рассказу об Алиеве.

Глава шестая. Три важные фигуры времен холодной войны: высокопоставленные сотрудники разведслужб тюркского происхождения

Гейдар Алиев – КГБ

Тост за Азербайджан

Анкара. В подвальном этаже построенного в 1940-е годы дома на улице Бестекяр по приглашению, разосланному за несколько часов до того, собралось около тридцати человек.

Из кухни принесли большую бутылку шампанского, стеклянные стаканы и несколько бокалов. Под аплодисменты собравшихся хлопнула пробка, и первый бокал поднесли невысокому седовласому человеку лет за семьдесят, одетому в элегантный костюм с жилетом. Он был здесь главным. Когда шампанское разнесли всем, седой человек встал со своего места. Наступила почтительная тишина: все ждали, что он скажет.

Не пытаясь скрыть волнения, делая паузы между словами, доктор Мухаммед (Мехмет) Кенгерли начал свою короткую речь: «Пришел день, которого мы ждали столько лет!» Был провозглашен тост за Азербайджан. На календаре было 30 августа 1991 года. Утром Верховный совет Азербайджанской Советской Социалистической Республики принял декларацию если и не о полной независимости от СССР, то, по крайней мере, о государственном суверенитете[355]. В особняке Общества азербайджанской культуры, стены в котором были увешаны портретами политиков и деятелей культуры Азербайджана XIX и ХХ веков, отмечали этот исторический день.

Одновременно такое же решение приняли верховные советы соседей Азербайджана (а стало быть, и Турции) – Армении и Грузии, а также республик Прибалтики – Латвии, Литвы и Эстонии. Советский Союз разваливался; процесс этот начался, когда с момента падения Берлинской стены не прошло еще и года. За несколько лет, минувших после прихода к власти Михаила Горбачева, экономический и политический кризис в СССР приобрел необратимый характер; все, что зависело от Горбачева, – постараться сделать распад страны бескровным. Не желающие смириться с этим КГБ и военные устроили 19 августа 1991 года мятеж, сформировав ГКЧП (Государственный комитет по чрезвычайному положению) и отстранив Горбачева от власти. Борис Ельцин, президент самой большой из составлявших СССР республик, Российской Федерации, в своем знаменитом выступлении с танка перед зданием Верховного Совета РСФСР призвал народ к сопротивлению, и 22 августа путч был подавлен. Ветер перемен не утихал, и 18 октября 1991 года Верховный совет Азербайджана провозгласит независимость республики, а 26 декабря того же года официально прекратит существование Советский Союз.

Но в день встречи на улице Бестекяр этому еще только предстояло случиться. Поэтому Кенгерли поднимал бокал за «освобождение Азербайджана».

Мухаммед Кенгерли занимал пост председателя Турецкого общества охраны исторических памятников. Но на визитной карточке, которую он вручил мне при знакомстве, было написано: «Официальный медиатор[356] (на уровне страны)». Раньше я и не слышал, что существует такая профессия.

Я познакомился с Кенгерли в январе 1990 года. В Азербайджане тогда сложилась крайне сложная обстановка. Межнациональные столкновения между армянами и азербайджанцами, начавшиеся в 1987 году в Кафане, городе на юге Армении, в 1988 году приняли особенно ожесточенный характер в Нагорном Карабахе. В Азербайджане начались протесты; демонстрации возглавляли оппозиционеры из Народного фронта. В последние дни декабря толпы сторонников НФ смели укрепления на советско-иранской границе, потребовав «объединения» с азербайджанцами Ирана[357], а затем взяли под контроль Джалильабад и Ленкорань. 9 января власти Армянской ССР объявили, что в бюджет республики на наступивший год включен Нагорный Карабах. В ответ на это 12 января Народный фронт призвал к восстанию против советской власти и армян. 13 января начались погромы в армянских кварталах Баку (причастность к которым, впрочем, Народный фронт отрицал), приведшие к гибели 90 человек. Правительство Азербайджана потеряло контроль над ситуацией. По городу распространялись слухи о скором вмешательстве армии; поэтому НФ начал возводить на въездах в Баку и вокруг площади Ленина, где проходили массовые митинги (в 1991 году она будет переименована в площадь Свободы), баррикады из грузовиков и автобусов. 19 января Горбачев по предложению министра обороны Дмитрия Язова объявил в Азербайджане чрезвычайное положение, и в Баку вошли войска. За два дня восстание было подавлено, но обошлось это в более чем в 130 убитых и сотни раненых. Азербайджанский народ назвал эти события Черным январем.

Через несколько месяцев Язов примет участие в