– И каждое второе воскресенье, – со смехом призналась Лета.

Поев, Лета извинилась и направилась в ванную.

Пока ее не было, Джей планировал сказать девушке, что любит ее. Он хотел признаться в любви так, чтобы она никогда не смогла забыть, но не знал, как это сделать.

Его планы нарушил приезд отца.

– Папа! – удивленно воскликнул Джей, когда его отец прошел мимо столовой. – Ты дома.

Доктор Бьютер бросил быстрый взгляд в сторону Джея.

– Джей, – произнес он своим серьезным тоном. – Привет.

Если он и заметил цветы и свечи на столе, то никак это не прокомментировал. Джей был уверен, что его отцу наплевать на его личную жизнь.

– Что ты здесь делаешь? – услышал он вопрос отца из дальнего коридора.

Джей последовал за голосом в папин кабинет. Лета стояла за столом с бумагами в руках.

– Где ваши отчеты о той ночи, когда умерла Маретта Бродак? – спросила Лета, и на ее веснушчатых щеках выступили два ярких пятна.

Почему она была в кабинете его отца? Были ли их отношения уловкой, чтобы попасть сюда? Какую информацию она искала?

Вопросы тяжелым грузом легли на плечи Джея. Он ей вообще нравился?

– Кто ты? – спросил отец. Джей привык к отстраненному взгляду отца, но сейчас выражение его лица было другим. Голубые глаза горели гневом.

– Ее дочь! – Лета вздернула подбородок. – Почему нет отчета об использовании эдемометра той ночью?

– Это конфиденциально. Вы не можете быть здесь. Джей, – сказал он, не глядя на сына. – Уведи ее отсюда.

Лета протянула ему страницы с графиками и картами.

– Зачем вы отслеживаете перемещение эдемовых существ? Разве это не миф?

Доктор Бьютер потянулся, чтобы выхватить отчеты из ее рук, но Лета обежала вокруг стола, увернувшись.

– Верни бумаги, – прорычал он.

За два года, которые Джей прожил под крышей своего отца, он кое-что усвоил. У папы по умолчанию есть два состояния: раздражение и безразличие. Бо́льшую часть времени он чередовал то и другое в присутствии Джея.

Версия его отца с красным румянцем на бледной коже и раздутыми ноздрями была незнакома Джею. Стены, удерживающие его на расстоянии от сына, испарились, как внезапный просвет в вечном облаке. Внимание отца было ясным и жестким.

– Лета не хотела причинить вреда, – сказал Джей, не понимая, как вести себя с отцом теперь, когда он наконец привлек его внимание. – Ее интересует завеса. Она не имеет в виду…

– Передай мне эти файлы, Джей, или же помоги… – Но он не закончил угрозу.

Хотя Джею было все равно, что о нем думает отец, он понял – ему нужно было его одобрение. Он никогда не сможет познакомить Лету со своей матерью, и никакая готовка не сможет компенсировать ее отсутствие.

Его отец был всем, что у него осталось. И он хотел, чтобы ему нравилась Лета. Он хотел, чтобы он искренне переживал.

– Лета? – Джей протянул ей руку. – Документы.

– Нет. – Лета подошла к дверям. – Мне нужно знать правду. Скажите мне, что происходит в Феррингтоне. Исследовала ли моя мать этих эдемовых существ?

– Это не твое дело, – возмутился его отец.

– Моя мать там погибла. – Лета прижала листки бумаги к груди. – Это мое дело. Мой отец Ален Бродак – старший окружной судья, – сказала она. – Уверена, ему будет интересно узнать, что у Регентства нет отчетов об использовании эдема в ночь смерти его жены.

Доктор Бьютер сузил глаза.

– Ты мне угрожаешь?

– Да ладно тебе, Нетти, – сказал Джей, надеясь, что это прозвище выведет ее из состояния абсолютной ярости. – Давай уйдем. – Но она даже не взглянула на него.

– Если вы не расскажете мне правду, – произнесла Лета, – я узнаю сама. Я поеду в Феррингтон и узнаю, что скрывает Регентство, и вы ничего не сможете с этим поделать!

– Ты! – выплюнул отец, впервые за много месяцев как следует взглянув на Джея. – Ты привел эту шпионку в мой дом. Это была твоя идея?

Джей расхохотался.

– Для чего? Чтобы заставить тебя заметить меня? Заставить тебя заботиться обо мне? Да, папа, – саркастически произнес Джей. – Ты раскусил меня. Все последние два года я работал над аферой.

– Это не шутки, – сказал отец, указывая на Лету. – Эта девушка опасна. Она может разрушить все, что я построил.

Джей не упустил из виду, что это был самый долгий разговор, который у него когда-либо был с отцом.

– Это все, что имеет для тебя значение, не так ли? – сказал Джей. – Твоя работа. Регентство. Завеса. Ты так беспокоишься о гибели Телина, что не видишь, как рушится мир под твоей собственной крышей!

– Все, что я вижу, – это двое избалованных детей, – сказал отец. – Лета Бродак, верно? – Он не стал ждать ответа Леты. – Твой отец будет очень разочарован, узнав, кем ты стала.

– Мой сражается за правду! – воскликнула Лета, размахивая документами в воздухе.

Доктор Бьютер взял телефон.

– Либо ты отдаешь документы, либо я звоню своим агентам. Сейчас на кону твое будущее…

– Вы меня не остановите, – сказала Лета.

– Это твой выбор. – Отец пожал плечами, затем взял телефон и набрал номер. – Да, это я, – сказал он человеку на другом конце провода. – Мне нужно сообщить о преступлении с использованием эдема, которое злоумышленник совершил в моем доме.

– Нет! – Джей бросился к отцу. – Оставь ее!

Отец оттолкнул его. Джей отшатнулся и врезался в книжную полку. Пресс-папье упало с полки и ударило Джея в висок. Он рухнул на пол.

– Джей! – Лета присела рядом с ним. – Ты в порядке?

Язык Джея отяжелел. Он не мог двигаться. Он почувствовал, как что-то горячее стекает по его лбу, окрашивая зрение в красный цвет.

– Вставай! – Лета потянула его за руку. – Пожалуйста!

Но он не мог. Он не мог пошевелить руками. Он едва мог поднять веки, когда кровь заливала его лоб.

– Прости, Джей, – произнес его отец. – Я не могу рисковать. – Он прижал телефон к уху. – Да, я все еще здесь… Да, в доме. Приходите быстрее. Произошел несчастный случай. У моего сына…

В этот момент свет погас.

Лета схватила кочергу из камина и швырнула ее в стационарную лампу. Джей видел, как эдем зашевелился в тенях, нашептывая, как незнакомец, скрывающийся в темном переулке, манящий.

В то время как Джей проигнорировал эдем, Лета этого не сделала.

– Останови его, – приказала она, и эдем скользнул вверх по ее руке, словно черная змея. – Заставь его остановиться!

Эдем хлынул волной на доктора Бьютера и накрыл его тело с головой. Когда эдем уполз обратно в тень, доктор Бьютер выронил трубку. Его рука, сжимающая телефон, иссохла до костей.