— А большой лагерь?

— Триста штыков.

— Эй, господин генерал. Недавно вся армия врага по долинам была пятьсот клинков, я рассчитывал, что мы их своими несколькими сотнями переловим и передавим.

— Данные устарели, босс. По меньшей мере три тысячи и охват почти все долины, как южная, центральная, так и фрагментарно, северная часть каганата.

— Зашибись, картоха с салом. Англичане подтянули?

— Наверное, я не знаю.

— Да, — встрял в разговор Фёдор, который поставил большую часть разведданных и карту событий, по сути, рисовал он и де Жерс.

— Тем более надо их давить.

— Мы думали попробовать двинуть «козликов», они же шустрые. Но оно как… они громкие и если капризные дизеля стуканут, то это трындец.

— А если пушку? Игорь сказал, что починил одну, плюс у нас запас снарядов остался.

— К мотоциклу прицепить? Надо пробовать, потянет ли.

— Давай пробовать.

— В любом случае, у нас есть ручные пулемёты. Что-что, а оружие нам родственники Мотла передают в большом количестве.

— Я на тебя не давлю, господин генерал… Но давай нападём. Судя по карте — это центральная точка снабжения и перераспределения войск. И давай там оставим несколько шальных групп. Вообще-то партизанам положено торчать в лесах, а не в городе.

— Хочешь, чтобы они засели и гоняли тех, кто будет там ходить?

— Ну да. Есть же некоторое количество снайперов?

— Да, местные просто освоили оптику, а стрелять и раньше умели как те, кто специальную школу прошли.

— Для местных охота — это постоянный промысел, это круче любой школы.

— Кстати, Кабыр вернулся, сидит в районе порта, — сообщил Фёдор.

— Здорово. Так что, попробуем хлопнуть? Я хочу принять участие.

— Давай без лишнего героизма, босс, — скептически высказался де Жерс.

— Серьёзно, я могу эвакуировать раненых, могу перебрасывать стрелков.

— А пристрелят? Как мы без тебя?

— Ну банк налажен, бабки есть. Снабжение налажено, логистика тоже. Москитный флот работает, топливо таскает. Скоро ещё и кадры хлынут. Короче, моё участие — это считай, приказ.

Де Жерс закряхтел. Ему явно хотелось спросить меня, в каком звании я нахожусь что приказываю генералу.

В глубине души я считаю, что если я приду, то обязательно смогу победить. Конечно, я играю нечестно, смываюсь при помощи Шило, плюс у меня броник и полученный от де Жерса шлем, да и стрелять я не намеревался.

* * *

Над тайгой была ночь, но ночь странная и беспокойная.

Она была наполнена вознёй, в ней не было пения лесных птиц, зато был раздражённый кашель обитателей лагеря и стуки топоров.

Не сказать, чтобы англичане, а лагерь организовали они, были совсем уж дураки.

Во-первых, тут был артефакт магического подавления второго уровня.

Он торчал в центре лагеря, и я его чувствовал, как чёрную дыру, которая поглощала свет.

Во-вторых, лагерь стоит на острове, сформированном разделением реки.

В нападении, раз уж я навязал себя, решил принять участие и де Жерс. Мы с ним сидели в какой-то яме, и он координировал перемещение отрядов, формируя три ряда точек и чёткое распределение сфер влияния таким образом, чтобы наши отряды, а были они небольшими, по три-пять бойцов, не стали стрелять друг в друга.

— Ну и что бы вы без меня делали? — спросил я генерала.

— Снимали штаны и бегали, — огрызнулся он. — А что такого в Вас?

— Ну, я кое-что могу.

Кроме нас в «яме» было ещё двое его помощников из франтирёров, один наёмник и один алтаец. Наёмник освещал грубо перерисованную карту, на которой генерал делал пометки.

Враги защитили лагерь естественной преградой. По словам француза, а мы с ним общались, пока добирались сюда, ногайцы тоже не лопухи и не останавливались посреди опушки с тем, чтобы к ним можно было подойти с любой стороны. После самых первых нападений они оборудовали лагерь так, чтобы туда было максимально сложно подойти.

Река, холодная и глубокая, отлично должна была помешать подойти вплотную.

По плану де Жерса по лагерю вдарит артиллерия, и ограниченное пространство лагеря, который сейчас жил своей обычной жизнью, станет его минусом, а дальше предстоит обстреливать его с берегов из положения лёжа из ружей и пулемётов.

— Прошу прекратить течение реки, — мысленно обратился я к водному элементалю, который в ответ на мою просьбу заворчал. Это было полтора часа назад, и, пока генерал расставлял своих солдатиков, он переместился ко мне, чтобы поменять игровую карту.

Элементаль на эту просьбу, после некоторых уговоров, согласился, но так, чтобы не взаимодействовать с людьми, для этого он на время переместил русло на десять километров западнее и по моей команде не только загонит воду в грунт, но даже и осушит его.

Де Жерс к моему обещанию применить магию и убрать воду отнёсся скептически.

— Я не маг, но вижу, что магия заблокирована.

— Всё так, и тем не менее река исчезнет.

…

А ещё за две минуты до команды «к атаке» я переместился при помощи Шило, который был способен преодолеть запрет такого уровня, и стырил их артефакт.

Когда лес ожил и десятки выстрелов (это были в основном алтайцы и чалдоны, де Жерс доверял им как снайперам) сняли часовых, общий шум в лесу увенчал выстрел из пушки.

Ну да, артиллерию удалось тащить мотоциклом. И это было бы круто, если бы не знать, что артиллерия представляла собой достаточно скромную короткоствольную пушку, для которой француз с трудом подобрал обслугу.

Пушка стреляла прямой наводкой, и большую часть времени подготовки ушло на то, чтобы её защитить от ответного огня.

Когда бахнула пушка, то она выстрелила и попала в вышку, вернее сказать, наблюдательный пункт на большой сосне.

От этого сосну разбило в щепу, а сидящий на ней английский пехотинец изобразил из себя петушка, сигающего с сарая на скотный двор, он орал, пока взрывная волна откинула его куда-то в стоящие под деревьями шалаши.

Моя работа была сделана, я сидел за камушком и смотрел, как нападающие старательно бьют по лагерю.

Буквально через пару минут защитники лагеря, а там оказалась ни много ни мало рота англичан и большая толпа ногайских конников, поняли, что реки вокруг лагеря нет, и этот факт их здорово опечалил.

Ногайцы ребята простые и дружбу с англичанами не ценят. Они разрозненно