— Но речь ведь не идёт о насморке, когда бы я развернулся и поискал врача без тараканов в голове. Счёт шёл на минуты. Вот я его и припугнул.

— Они же полицию обязаны вызывать в таких случаях.

— А я ему диппаспорт показал.

— Это их не убедит.

— Его. Там был один офицер. И я к паспорту прибавил двести рублей. Это его убедило.

— Я с Вами не расплачу́сь, Аркадий, — китаец подвинулся и чуть поморщился от боли.

— Когда выписывают, не говорят? Что-то по продуктам нужно, по лекарствам?

— Местная диаспора взяла меня под опеку. Ничего не нужно. Врачи вокруг на цыпочках ходят. С другой стороны, они торопятся меня выписать.

— Я могу Вас перебросить в любой момент в Кустовой.

— В Николае не закончены дела.

— Коллега-посол, Вам бы беречь себя.

— Тем более. Свежий воздух каганата меня быстро исцелит.

— Бляха. Компромисс. Максимально щадящий режим. Сон, питание, антисептические мази.

— У клана Де-Рён есть медики, опытные. Они же, по сути, самодостаточная община, которая во всем полагается на себя. Там не только рабочие, они сами себе готовят, стирают, шьют, лечат, строят хозпостройки, торгуют и решают все вопросы и проблемы.

— Я с ними пообщаюсь, Танлу-Же. Если они возьмутся… Но мне было бы спокойнее, если бы Вы лечились у своих, в Кустовом.

— А кто будет руководить моими придурками в новом городе? Кто построит хороший анклав?

— Простите, что спрашиваю. А Вы не надумали полностью переселиться, так сказать, всем табором, ко мне.

— А Вы были бы против, Аркадий?

— Нет, я двумя руками за. Но как же проект «прииск»?

— Мы не оставим Кустовой без китайцев. Благодаря тому климату, что создался в последнее время, тому, что полиция нас не трогает и есть много легальной работы, к общине приезжают бедные родственники.

— То есть, пока мы тут отдыхаем в стенах медицинского учреждения, имеет место ползучая миграция?

Танлу-Же кивнул.

— Странно, я сколько в последнее время в Кустовом, мне никто не ухом ни рылом. То есть, об этом никто не слышал, не заметил.

— Мы умеет ходить тихо, — совершенно серьёзно пояснил Танлу-Же. — Незачем злить местных, незачем им замечать, что на пару сотен китайцев стало больше.

— То есть, всё же не полное переселение?

— Не полное. Мы же не цыганский табор, чтобы сесть в кибитки и под гитарный перезвон уйти. Каждая семья сама решает, чего хочет. Если тебе интересно, Мин остаётся в городе. У них с Константином всё серьёзно.

— Я за них рад. Но… Ключевым для меня являетесь Вы. Вы поддержите меня?

— Я же посол Поднебесной в Кустовом, — раскинул руками он.

— Ну, это статус. А география?

— У меня нет, как у Вас, способов быстрого перемещения. Даже самолёта нет.

— А если бы у Вас был самолёт?

— Вам так хочется, чтобы я перебрался в порт-Николай?

— Да, так хочется. Тогда бы и я решился, и перебрался.

— Хм. А где Ваш дом, Аркадий?

— Кустовой мой дом. Но я какое-то время жил непонятно где.

— У Вас есть крошечный домик на улице Вестминстерской, за которым мы присматриваем. Особняки Вьюрковского в землях, то есть загородный. Есть его же в городе.

— Я его отдариваю Гадюкиной.

— Ого, круто. Ваше право. И родовое имение, которое Вы превратили в посольство. Там тоже всё оборудовано для постоянного проживания группы из десяти-двадцати человек, хотя ночуют только охранники.

— Да, у меня много резиденций. Построю ещё одну в порт-Николае, на берегу, я уже место присмотрел. И остановлюсь.

— А что из них будет главным?

— Логичнее всего оставаться в Кустовом, там более развитая инфраструктура. Но дела Николая требуют присутствия.

— Логика не во всех делах помощник. А сердце что подсказывает?

— Николай…

* * *

Цветлану я позволил нанять и, сквозь слёзы сожаления о потраченных деньгах, нанять целых два «агентства».

Вообще-то Бийск ещё не дорос до такого понятия, как кадровое агентство и прочий хэдхантинг. Учитывая лёгкую боязнь Цветлана в отношении Бийска, с представителями «агентств» взялся провести переговоры я и сейчас шёл к месту встречи в центре города.

— Здравствуйте, спасибо что согласились со мной встретиться.

Они сидели на открытой веранде местного кафе и явно был знакомы.

При приветствии со мной они встали. Такие разные, и всё же умеющие находить общий язык.

Дама, что называется, тронутая возрастом и лишним весом, по которой с первого взгляда было видно, что это «мамочка» местного борделя. А мужик представлял собой профсоюз строителей и портовых грузчиков. Ну, вернее, Цветлан думал, что это профсоюз, а я ещё до встречи понял, что эта организация сугубо криминальная.

— Смею предположить, — я подал каждому из них руку, но остановился на «мадам», — Ваше заведение, мадам Маргарэт, самое большое и чистое в городе.

— Да. Мы называемся «У Светланы». Так звали прежнюю хозяйку. И мы были бы рады видеть Вас в своих стенах и предоставить скидку.

— Я Вас услышал, но мы определённо не для этого собрались.

— А Вас, Илья Харламович, рекомендовал Бульдог.

— Меня чаще называют Жемчугом. Из-за лысины и природной красоты, — он скинул кепку, под которой была лысина, украшенная аж четырьмя шрамами. По поводу красоты это, конечно, сарказм. Жемчуг был пугающе страшен, хотя действительно лысым и те участки лысины, что не являлись шрамами, блестели на солнце.

— Да. Нас очень заинтересовала история, как он стал заместителем градоначальника. Особенно зная, что он за человек и какие у него таланты.

— Таланты у него в данном случае самые подходящие и он уже несколько раз мне помогал. Например, не поругаться с Вашей городской полицией.

— А говорят, Ваши нукеры взяли её штурмом, и Вы подогнали к парадному входу пулемёт? — у бандита сделалось мечтательное выражение.

— Привирают. Просто вошли, поговорили. Нашли общий язык. Видели, у полиции новая форма?

— Да, приметили.

— Я пошил. Ну, не сам, разумеется, — мои собеседники выдали дежурный смешок. — А оплатил и заказал. Это говорит о том, что я не принуждаю полицию дружить со мной, а делаю им подарки и всячески любезен.

— Хорошо быть любезным, когда имеешь пулемёт, — резюмировал бандит.

— В общем, ситуация такая. Мне нужны люди, работники. Рабочие