— Вчера было весело. — Она уткнулась лицом мне в горло. — Ты так не думаешь?

— Это было очень весело.

Ее губы покусывали мою челюсть. — Может быть, сегодня вечером мы сможем повеселиться побольше.

Я улыбнулся и сжал ее задницу в своих руках. — Лучше бы это было правдой, piccolina.

Она отстранилась от меня и ахнула. — О, боже! Твоя грудь. Твои руки. О, черт. Я это сделала? — Ее взгляд наконец остановился на моем горле, и она тут же закрыла рот рукой. — Нет, нет, нет. — Затем она потерла кожу моего горла, словно пытаясь стереть ее. — Я оставила тебе засосы!

Я взял ее за запястье. — Все в порядке. Не волнуйся.

— Это так неловко. — Выражение ее лица потемнело. — Все будут дразнить тебя. Они подумают, что я незрелая, глупый подросток…

— Стой. — Я взял ее лицо в свои руки и нежно поцеловал ее губы. — Каждый мужчина, который их увидит, будет ревновать, amore. И если тебе от этого станет легче, я обещаю причинить боль тому, кто осмелится это прокомментировать.

— Ну, черт. Я тоже этого не хочу. — Она сцепила руки между нами. — Пожалуйста, мы можем просто остаться в постели на весь день? Мы спрячемся в твоей спальне и закажем еду.

Я усмехнулся и отпустил ее. — Бенетти не прячутся. А у меня сегодня слишком много дел.

— У меня тоже, к сожалению. Тьфу. Я никогда не смогу посмотреть твоим братьям в глаза. — Она налила в ладони немного геля для душа. — По крайней мере, дай мне помыть царапины.

Я вытянул руки по бокам, и она натерла мылом мою грудь, ее руки работали с моей кожей, скользя и касаясь ее, и уделяя особое внимание царапинам. — Щиплет?

— Нет, — сказал я. — И даже если бы это было так, я бы не остановил тебя прямо сейчас.

Теперь я был полностью твердым, мой член упирался ей в живот. Мне нравилось ощущение ее рук на мне, мягкие ласки по моему торсу, даже по тем частям, которые я никогда не считал эрогенными. Но Валентина уделяла внимание каждому миллиметру меня, и это заводило меня.

Она дышала быстрее, потянувшись за мылом. — Теперь я помою нижнюю половину.

Хоть это и звучало мило, мне нужно было до нее дотянуться. Стоять неподвижно, пока она меня трогала, было худшим видом пытки. Я оттолкнул ее руки от геля для душа.

— Нет, теперь моя очередь.

— Тебе не обязательно отвечать взаимностью.

— Знаю, но я хочу. — Я потер руки и встал на колени на твёрдый пол душевой, вода каскадом лилась вокруг меня. — Дай мне свою ногу.

Опираясь на стену, она подняла ногу, и я начал чистить ее, сверху и снизу, между каждым пальцем. У нее были красивые ноги, с накрашенными ногтями и мягкой кожей. Они были необъяснимо сексуальны. Опираясь ее пяткой на свое бедро, я начал массировать ее ноги. Я провел своими скользкими руками по подъему и зарылся большими пальцами в нижнюю часть. Взад и вперед, взад и вперед, нежно нажимая.

— Боже мой, — выдохнула она, свободной рукой обхватив мою макушку. — Ты не представляешь, как это приятно после того, как я всю ночь носила каблуки.

Я мог только представить. Я продолжал это делать, надавливая, чтобы снять напряжение в ее мышцах. Дергая за пальцы ног, чтобы расслабить их, надавливая на подушечку и пятку. Затем я поставил ногу на землю, поднял другую и начал все сначала.

Она застонала и покачнулась на ногах. — Ты убиваешь меня.

Мне было определенно больнее в тот момент. Моя эрекция пульсировала, каждый удар сердца отдавался эхом в паху. Почему я так отчаянно нуждался в ней? Я кончил дважды прошлой ночью, так что это не имело смысла. Когда же спадет эта лихорадка?

Закончив с ее ногами, я помыл ее ступни. Ее икры были сжаты, поэтому я разминал узлы, пока она не сползла на плитку. Вода стекала по ее прекрасному лицу, ее ресницы темными шипами окружали ее глаза. — Лука, — заныла она.

Я провел ладонями по ее бедрам. — Что тебе нужно, fiore mio?

— Очень быстрый оргазм, пожалуйста, и спасибо.

Усмехнувшись, я поцеловал ее в живот. — Я думал, слишком болит.

— Да, но теперь ты заставил меня чувствовать возбуждение, и я не могу пойти на работу в таком состоянии.

Возбужденная? Как рассуждает это поколение.

Поднявшись, я наклонил ее плечи так, чтобы ее спина оказалась на плитке. Затем я оперся одной рукой, наклонившись так, чтобы мы были близко, но не соприкасались. — Позже. Я хочу, чтобы ты думала обо мне весь день.

— Почти уверена, что ничего не буду делать, особенно когда буду проезжать мимо кладбища. — Валентина укусила меня за горло. — Боже, как это было горячо. Мне хочется укусить тебя еще сильнее.

Усмехнувшись, я отступил под струю. — Ты наполовину вампир?

— Возможно. Ты позволишь мне сделать тебя бессмертным, чтобы мы могли быть вместе вечно?

— Если это значит, что я смогу продолжать тебя трахать, то да.

Мы закончили в душе, и я вытер ее полотенцем. Затем я обернул одно вокруг своей талии и направился к своему шкафу. Я ожидал, что она сделает то же самое в другой спальне, но она последовала за мной. — Ты сегодня в костюме? — спросила она, когда я нашел пару трусов.

— Хочешь, чтобы я одел костюм?

Используя резинку на запястье, она собрала волосы в мокрый хвост. — Я всегда хочу, чтобы ты носил костюм. Ты выглядишь в нем так сексуально. Хотя твои пижамные штаны тоже довольно сексуальны.

Пижамные штаны? Сексуальны? — Тогда, да, я надену костюм.

— Ура! Я выберу тебе галстук. — Напевая, она подскочила к аккуратной линии галстуков и начала их перебирать. Я натянул рубашку и рассеянно застегнул пуговицы, все мое внимание было сосредоточено на Валентине. Полотенце, которое она носила, едва прикрывало ее задницу, а ее длинные, гладкие ноги были полностью выставлены напоказ. Я любил ее ноги. Они были сильными, с бархатистой мягкой кожей, и идеально сидели на моей талии, когда я входил в ее теплую, мокрую киску.

— Надень сегодня еще одно платье, — сказал я. — И каблуки.

Она посмотрела на меня через плечо, и на ее лице было странное выражение, почти как паника или беспокойство. — Почему? Ты придешь сегодня вечером в ресторан?

— Хочешь, чтобы я пришел?

— Нет! — решительно сказала она, и мои брови удивленно поднялись. Она тут же улыбнулась и махнула рукой. — Я имею в виду, мы оба будем