Шрифт:
Закладка:
Как создать собственный макроскоп
К сожалению, макроскоп, который я описывал выше, – чистой воды научная фантастика. В реальной жизни наши физики не могут построить инструмент, позволяющий проникнуть взором в туман времени.
Так что же делать? Повторю в очередной раз (и не устану повторять): необходимы данные. Да, математические модели являются неотъемлемой частью клиодинамики. Разумеется, иногда даже сугубо абстрактная модель способна приблизить к пониманию происходящего – как мы видели на примере квадратичного закона Ланчестера (см. главу A1). Но лучше всего модели работают на основании накопленных данных.
Для получения данных требуются не физики, а историки. Увы, многие историки сторонятся клиодинамики, опасаясь, что ее цель – заменить людей науки компьютерными вычислениями. Эти страхи подпитываются недобросовестными журналистами, которые берутся сочинять статьи по темам клиодинамики, совершенно не разбираясь в предмете. На самом деле историкам-людям бояться нечего. Клиодинамике не обойтись без истории, она не может существовать без людей-историков, которые занимаются тем, что умеют лучше всего, – расширяют и углубляют запас наших знаний об обществах прошлого.
Историки, археологи и другие исследователи прошлого коллективно накопили огромный багаж знаний. Эту информацию необходимо перевести в форму, поддающуюся анализу средствами клиодинамики. Задача непростая, и в данных хватает пробелов, ибо многие исторические эпохи частично или даже полностью скрыты от нас «туманом войны»[85]. Количественные оценки собрать трудно, и даже при их наличии им присуща изрядная неопределенность. Сами историки часто расходятся во мнениях, в том числе по довольно фундаментальным вопросам. Но мы можем преодолеть эти трудности.
Могу утверждать это с уверенностью, ибо полноценный «исторический макроскоп» действительно построен. Он называется Seshat: Global History Databank . Конечно, механизм далек от совершенства и настоятельно требует дальнейшего улучшения, но проект Seshat уже доказал, что получение исторических данных возможно. Более того, Seshat не единственный проект, который преобразовывает знания историков в цифровые данные.
Я использую пример Seshat для иллюстрации того, как можно собирать исторические данные: это наиболее сложный проект (по моему скромному мнению), и я знаю его изнутри. Также я расскажу о других подобных проектах. Забегая немного вперед, могу сказать, что внезапный расцвет истории, основанной на цифровых данных, объясняет, почему клиодинамика стала возможной и необходимой после 2000 года.
На пути к данным
Как мы создаем исторические базы данных? Перефразируя Томаса Эдисона, мы нуждаемся как во вдохновении, так и в том, чтобы пролить много пота 284285. Давайте сначала поговорим о вдохновении.
Для обществ прошлого, в отличие от современных, у нас нет большого количества данных, которые ежегодно публикуются государственными учреждениями и независимыми социологами. Чем дальше в прошлое мы уходим, тем меньше нам доступно систематических данных, непосредственно выражающих величины, которые предполагается вводить в наши модели. При наличии источников («Книга судного дня»286 или китайские географические справочники 287) мы жадно выжимаем из них любую полезную информацию, которую только находим. Но в отсутствие источников (чаще всего так и бывает) приходится полагаться на косвенные индикаторы, или «прокси».
Использование «прокси» вполне привычно для таких исторических наук, как палеоклиматология. Последняя применяет различные «прокси» для реконструкции динамики климата на Земле тысячи и миллионы лет назад: это и ледяные керны, и отложения, и годичные кольца деревьев, и количество пыльцы. Поскольку все они суть косвенные индикаторы климатических условий, преобладавших в различные исторические периоды и геологические эпохи, необходимо уделять внимание выявлению и устранению множества погрешностей, влияющих на измерения. По этой причине лучше всего использовать «мультипрокси-подход», который позволяет установить, насколько хорошо разные «прокси» согласуются (или не согласуются) друг с другом, и принять обоснованное решение о том, как разумнее всего их комбинировать.
При изучении истории человечества косвенные индикаторы используются и того шире, потому что мы хотим знать о ранних обществах гораздо больше, чем просто конкретную температуру или количество осадков в какой-то момент в прошлом. Например, фундаментальным условием познания любого конкретного общества является его размер, ключевая переменная в клиодинамических моделях социальной устойчивости или распада. Каково было население Римской империи? Как численность населения менялась от поколения к поколению? Каждый человек оставляет следы, которые сохраняются и после его смерти. Люди едят – и испражняются. Они проживают в домах и в других жилищах. Они носят одежду и обувь, возделывают землю, изготавливают горшки и украшения. Каждое отдельное действие оставляет след, который может послужить потенциальным косвенным показателем для измерения изменения численности населения.
Скажем, растущему населению в той или иной области требуется больше пищи, и тогда начинается расчистка земель для ведения сельского хозяйства. По мере вырубания лесов состав пыльцы, переносимой ветром в озера, где зернышки пыльцы оседают на дно, меняется – от преобладания древесных пород до пыльцы злаковых, сорняков и трав. Изучая керны со дна озер, палинологи (специалисты по пыльце) способны реконструировать раннюю экологическую историю региона, когда местное население прирастало в численности или, наоборот, сокращалось.
Еще один способ измерить прирост и сокращение численности населения – оценить масштабы строительства новых домов, пренебрегая тем фактом, связано ли это с расширением прежних деревень или с основанием новых. Изучая крупные балки и бревна, которые сохранились до наших дней даже после обрушения первоначальных конструкций, дендрохронологи (специалисты по древесным кольцам) могут точно установить год, когда было срублено дерево, пошедшее на бревно. Собрав сотни или даже тысячи таких сведений, мы можем определить периоды строительного бума, которые свидетельствуют о росте населения, нуждавшегося в дополнительном жилье.
Люди производят много отходов. Это верно сегодня и было верно в прошлом, даже пусть сама природа мусора сильно изменилась. Скорость, с которой накапливается мусор (возможно, следует употреблять более корректный с научной точки зрения термин «антропогенный мусор»), отражает численность людей в поселении. Печи для обжигания горшков тоже полезный индикатор. Горшечные черепки, по сути, вечны; чтобы избавиться от них, потребуются миллионы лет. Эти черепки вполне поддаются датировке. А сами горшки регулярно используются при приготовлении пищи и для хранения продуктов, но они рано или поздно неизбежно разрушаются – отсюда и берутся наши черепки.
Можно множить примеры и далее, но, полагаю, все уже уловили мою мысль. Конечно, не все «прокси» обязательно найдутся в каком-либо конкретном регионе или будут доступны для конкретной исторической эпохи, но нередко удается отыскать сразу несколько из них. Каждому «прокси» при этом свойственна систематическая ошибка, но возможно реконструировать динамику населения, сравнивая и сопоставляя несколько индикаторов с разными
