Восточного побережья уже изнемогали от многолюдия, леса вырубили и заменили полями, даже на относительно бедных почвах, которые давали скудные урожаи. Значительная часть молодых людей осознала, что зарабатывать на жизнь за счет возделывания земли невозможно, и потому стала переселяться.

Некоторые подались на запад, где еще имелись свободные земли. Другие отправились в города. В ту пору в Америке начиналась индустриализация, так что в городах постоянно создавались новые рабочие места. Модель Вокла предполагала, что сдвоенные усилия индустриализации и внутренней колонизации способны прокормить растущее количество рабочих, и американское общество тем самым сохранит относительное равновесие. Однако в уравнение требовалось добавить еще один фактор. К середине девятнадцатого столетия Европа страдала от перенаселенности, и многие «лишние» европейцы стремились мигрировать через Атлантику; они оседали в тех же городах, которые поглощали излишки американского сельского населения. Иммиграция в Америку, которая до 1830 года текла тонкой струйкой, превратилась в могучий поток в 1840-е годы вследствие таких бедствий, как ирландский «картофельный» голод и череда революций 1848 и 1849 годов. Иммигранты конкурировали с гражданами США за ограниченное количество рабочих мест. В результате предложение рабочей силы намного превысило спрос, пускай тот и вырос благодаря индустриализации. Как всегда случается в экономике, когда предложение какого-то товара превышает спрос на него, цена на этот товар снижается; в данном случае «товаром» оказался труд. По мере снижения стоимости труда заработная плата рабочих стагнировала, а потом и вовсе стала падать. Уменьшение общего благосостояния вылилось в снижение продолжительности жизни и уменьшение роста – даже среди тех, кто родился в Америке. Это обнищание масс, в свою очередь, обернулось усилением социальной нестабильности и рядом конфликтов. Наблюдая с альфы Центавра, Вокл зафиксировал волну городских беспорядков и сельских бунтов.

Второе фундаментальное уравнение в модели Вокла учитывало динамику элиты, в особенности в демографической части. Индустриализация повысила производительность труда и привела к устойчивому росту ВВП на душу населения. Но переизбыток рабочей силы продолжал давить на заработную плату работников. Поскольку эта заработная плата оставалась на прежнем уровне или даже снижалась, плоды экономического развития должны были доставаться кому-то еще. Государство, которое в девятнадцатом веке было слабым и доля которого составляла всего 2 процента от общего ВВП, их не пожинало. Значит, экономические выгоды доставались элите, прежде всего экономической. Накапливались и тратились огромные состояния, а в целом тенденция подразумевала быстрый рост числа самых крупных состояний. При этом богатые богатели дальше, их количество увеличивалось на глазах. Многие квалифицированные работники открывали собственное дело и пытались зарабатывать деньги. Большинство терпело неудачу, но отдельные люди из обилия этих подающих надежды предпринимателей получали прибыль от низкой стоимости труда, сумели пробиться в «высшую лигу» и пополнили ряды миллионеров. Уравнения Вокла показывали, что тенденция к увеличению численности и богатства элиты будет проявляться и далее – до тех пор, пока продолжает действовать «насос богатства», запущенный избыточным предложением рабочей силы (в отсутствие каких-либо институтов, защищающих работников).

К тому времени, когда Вокл начал собирать данные и строить модель довоенной Америки, другие ксеносоциологи, тоже используя макроскоп, успели накопить сведения приблизительно о сотне земных обществ, впадавших в кризис и выходивших из него. Предварительное исследование выявило несколько общих принципов, которые объясняли, почему периодически происходят эти социальные потрясения: обнищание населения, перепроизводство элиты, слабость государства и влияние геополитической обстановки. Последние два фактора Вокл решил не включать в свою модель. США являлись наиболее могущественным государством Северной Америки: ни Канада, ни Мексика, ни разрозненные индейские племена им в соперники не годились. Фактически США расширялись за счет Мексики и территорий коренных американцев, а роль государства при этом была настолько мизерной, что ее не следовало принимать в расчет. Оставались, следовательно, первые два фактора: обнищание масс и перепроизводство элиты, причем оба внушали опасения. На защите диссертации Вокл отважился на ряд предсказаний. Согласно его модели, усугубление обнищания масс и перепроизводства элит грозило ослабить социальную устойчивость довоенной Америки до такого уровня, что на рубеже 1870 года почти наверняка произойдет некий серьезный сбой. Вокл также указывал, что этот прогноз имеет большую степень неопределенности (то есть вероятный сбой мог произойти за десять лет до назначенного срока или после 1870 года). Кроме того, исходя из статистики ста случаев, тщательно изученных другими ксеносоциологами, существовала 10- или 15-процентная вероятность того, что крупной вспышки насилия (революции или гражданской войны) получится избежать, если правящие элиты смогут объединиться и совершить некоторые политические шаги, которые обратят вспять процессы, что подталкивают довоенную Америку к катастрофе. Прежде всего нужно остановить «насос богатства». Но в 1850 году Вокл не видел никаких признаков того, что правящие элиты вообще задумываются об этом или готовы решать задачу, осознав близость краха. (Для них самих низкая заработная плата работников сулила немалые прибыли.) Модель Вокла не давала никаких прогнозов относительно отдельных личностей, ответственных за вероятный сбой, поскольку она отслеживала действия социальных сил, а не индивидуумов.

Как мы видим, в отличие от вымышленных клиологов, наши (столь же вымышленные) центаврианские ксеносоциологи действительно сумели предсказать Гражданскую войну в США. Так получилось, что гражданская война разразилась даже раньше, чем предполагала модель Вокла. Вскоре после того, как Вокл защитил диссертацию, кризис в Америке резко ускорился. Вспышки коллективного насилия стали происходить все чаще во второй половине следующего десятилетия. Опираясь только на количество крупных вспышек (с десятком и более жертв), Вокл сделал вывод, что в промежутке с 1855 по 1859 год трижды имели место бунты «ничегонезнаек» (в Балтиморе, Вашингтоне, округ Колумбия, и Новом Орлеане), случилась война банд в Нью-Йорке (также известная как «Бунт мертвых кроликов»[81]), отмечались предвыборные беспорядки («Кровавый понедельник» в Луисвилле, штат Кентукки[82]) и развернулся финал Мормонской войны (резня в Маунтин-Медоуз[83]). Непосредственно накануне Гражданской войны пролилась кровь в стычке между сторонниками рабства и аболиционистами в Канзасе («Кровоточащий Канзас»[84]), а Джон Браун устроил налет на федеральный арсенал в Харперс-Ферри, штат Виргиния. Далее последовали спорные выборы 1860 года, осада форта Самтер в Чарльстоне, штат Южная Каролина, и наконец началась многолетняя кровавая баня Гражданской войны.

Сегодня Вокл – признанный авторитет местной науки, заведующий кафедрой ксеносоциологии Центаврийского университета . Сам он больше не занимается полевыми исследованиями, но руководит аспирантами, которые вовлечены в эту работу. Один из них, Зикл-M&rw-ALF6GR, изучающий современные США, пошел по стопам своего наставника и применил макроскоп для сбора сведений о динамике благосостояния населения и перепроизводства элиты в период с 1970 по 2010 год. Модель Зикла, построенная в 2010 году, во многом напоминала раннюю модель Вокла, только он еще принял во внимание драматические изменения, которые выпало пережить американскому обществу с