понимаю, что произошло, — все, уже поздно. Его запах заполняет мои лёгкие, от вкуса его губ тоненько режет под ложечкой — будто запоздалая боль от того, что всего этого у меня столько времени не было.

Мэтт мгновенно откликается, распаляя чувственный пожар. И снова дрожь в коленях от предвкушения, мурашки по коже — будто мы все еще в его апартах и ничего не изменилось.

Он целует меня еще жарче, притягивает к себе — и застывает, когда в него упирается мой живот.

— Прости… — шумно дыша, говорит он мне на ухо. — У меня не было женщины четыре месяца — с тех пор, как я уехал. А тут ты со своим запахом, мягкостью, теплом… И с моими фантазиями о нашей встрече наедине.

— Все в порядке, — отвечаю я, покрывая поцелуями его лицо, — я тоже этого хочу!..

Но Мэтт больше не торопится: опускается на колени, оголяет мой живот и кладет на него ладони, будто пытается обхватить, но где уж там. Целует его, каждый миллиметр, пока ему на нос не падает моя слеза.

— Ну а сейчас ты чего ревешь? — с нежностью спрашивает он и встает с колен.

— Это слишком хорошо… Так даже в книгах не бывает…

— Бывает. Так будет в той, которую напишешь ты.

Я опускаюсь на тахту. Мэтт ложится рядом. Мягко касается губами моих губ.

— А нам точно можно? — спрашивает он, целуя в шею под ухом.

Сейчас заурчу от удовольствия и нахлынувшей нежности.

— Только без заламывания рук и коробочек из секс-шопа, — мурлыкаю я.

— Ну тогда я пошел… — драматичным тоном говорит Мэтт, притягивая меня к себе еще ближе.

— Будешь уходить, закрой за собой дверь… — между поцелуями отвечаю я.

— Сама закроешь… — Он поворачивает меня за бок, обнимает и вдруг останавливается.

— Что случилось? — встревоженно спрашиваю я.

Мэтт сгребает меня в охапку. Отвечает не сразу:

— Я только сейчас осознал, что происходит. Что тебя больше не надо искать. И что у нас будет сын…

Я лежу, замерев, даже дышать стараюсь реже. Мэтт целует меня в плечо, утыкается в него лбом и снова замирает.

— Просто… Вероника… Я хочу запомнить этот момент. Хочу его впитать и носить в себе, как ты носишь нашего ребенка. Понимаешь?

Вместо ответа обнимаю его руки, обнимающие меня. Я снова реву.

— Теперь все, Вероника, все… — Мэтт гладит меня по спине. — Теперь твой роман закончился. Достойный финал, как думаешь? А дальше мы сами. Без перипетий, без конфликтов. С любовью, уважением и доверием.

— Тебе станет скучно… — ною я.

— Да! У нас с тобой будет невероятно скучная жизнь! Такая, что все герои романов обзавидуются. Потому что любые конфликты мы будем преодолевать вместе: договориться, понимая чувства друг друга, и приходить к согласию. А если тебе станет не хватать ощущений, то на это есть ролевые игры.

Я коротко хохочу ему в плечо.

— …И раз уж об этом зашла речь, — с улыбкой в голосе говорит Мэтт, — то нам же теперь не обязательно предохраняться, верно?

Я улыбаюсь в ответ:

— Верно.

— А ты говоришь, скучная жизнь!.. — Мэтт осторожно опрокидывает меня на спину и льнет к губам поцелуем.

Эпилог

Ника

Презентация моей книги. Ради такого события я совершила невероятное — вылезла из пушистых свитеров и домашних тапочек.

В черном платье из плотного шелка, собранном под грудью (за время беременности она увеличилась, кажется, на размер) я выгляжу сногсшибательно. По крайней мере, сногсшибательно для беременной. По крайней мере, для Мэтта — я вижу это по его взгляду.

Говорят, любовь со временем тускнеет. Не верю. Она меняется, но тускнеет ли?.. У нас точно не так. Я чувствую это постоянно, даже сейчас, когда мы садимся на заднее сиденье такси.

Я устраиваюсь у Мэтта под крылышком, он обнимает меня. За окнами тянется тихий, сонный, заснеженный Минск.

Звонит телефон. Мэтт отвечает на звонок не глядя — сколько было таких звонков за сегодня, не счесть! Слышу мужской голос, ровный, доброжелательный. Не вижу лица Мэтта, но чувствую: он напрягся. «Да… Хорошо». Возвращает телефон в карман.

— Отец звонил. Сказал, что приедет на презентацию.

Удивлена. Думала, отец Мэтта, судя по рассказам о нем, разговаривает только в приказном тоне.

А он не выдал меня: не сообщил Мэтту, что я это прислала приглашение.

В прошлый раз мы официально пригласили его на празднование нашей свадьбы, но он уехал на книжную выставку в Нью-Дели. Мэтт считает, что его отец не больно-то и стремился к нам попасть: они прохладно расстались. Свадьбу отметили в узком кругу, из приглашенных были только мои родители и Илона. Но мы обязательно повторим празднование — на этот раз с размахом! — когда я буду способна влезть в красивое подвенечное платье и развлекаться всю ночь.

Невольно покручиваю пальцами обручальное кольцо из белого золота — три тонкие, изящно сплетенные нити.

Да, я не верю, что настоящая любовь тускнеет. Вероятно, человек, придумавший это, не был писателем и не умел точно подбирать слова.

Такси паркуется, Мэтт помогает мне выйти из машины.

Для презентации мы выбрали арт-пространство на последнем этаже бизнес-центра — Минск оттуда как на ладони.

Когда я начинала писать эротический роман, мне даже в самых невероятных фантазиях не приходило на ум, во что превратится рукопись.

Эротику мы с Мэттом серьезно сократили и сделали акцент на красивой истории любви, которая развивается в локациях Минска. А еще объединили книгу с другой моей мечтой — разработали на основе романа путеводитель по самым романтичным местам города. Два в одном. С владельцами заведений, указанных в путеводителе, уже связался наш отдел маркетинга, работа кипит и там.

Пятнадцать минут до начала презентации. Последние приготовления. За ширмой служба кейтеринга расставляет блюда с закусками, стаканы и бокалы для напитков. Пиарщик проверяет работу микрофона на импровизированной сцене. Гости усаживаются в кресла, расставленные возле ее полукругом. Одно из мест в