Наскоро позавтракав, они сначала съездили в ветеринарную клинику, где Виктор оставил Дуську. Побывав в руках грумера, собака выглядела вполне презентабельно: ее помыли, подстригли, почистили зубы и сделали прививку. Дуська походила на терьера, только тело у нее было подлиннее, а лапы – чуть короче. Зато она обладала самой умильной на свете мордахой и сразу расположила к себе Наташу тем, что облизала ей руки. Тем не менее настоящим хозяином собака, очевидно, сочла Виктора: едва завидев его, она, виляя пушистым хвостом, подбежала и села напротив, задрав нос кверху и преданно глядя художнику в глаза.

– Это хорошо, что она так реагирует, несмотря на потерю предыдущего владельца, – заметил ветеринар. – Судя по вашим словам, она псина деревенская, поэтому рекомендую пока что выгуливать ее трижды в день. Потом постепенно переходите на двухразовые прогулки.

Виктор полагал, что Дуську, не привыкшую к автомобилю, будет трудно загнать в машину, однако собака сразу поняла, что от нее требуется. Правда, она запрыгнула на переднее сиденье, и художнику с Наташей пришлось долго уговаривать ее «пересесть» назад. Устроив собаку, они отправились в торговый центр. В детском отделе они скупали все подряд – курточки, сапожки, платья, джинсы и рубашки – продавцы пришли в щенячий восторг от таких щедрых покупателей! Нагрузив покупками две большие тележки, молодые люди направились к выходу на парковку.

– Витя?!

Оба обернулись на окрик: к ним стремительным шагом приближалась невысокая рыжеволосая девушка в песцовой шубке. На взгляд Наташи, она не была красива в классическом понимании, но в ее чертах присутствовало что-то неуловимо привлекательное. Где-то она уже видела это лицо, только вот где?

– Отлично выглядишь! – произнесла незнакомка, улыбнувшись и демонстрируя ряд мелких, но очень ровных и белых зубов. И тут Наташу осенило: ну конечно, она видела эту девушку в мастерской художника, на одной из незаконченных картин! Взглянув на Виктора, она заметила, что его лицо стало напряженным, а взгляд – неподвижным, как у ящерицы.

– Ты тоже, – сухо ответил он.

– Все еще избегаешь меня? Когда мы встречаемся на тусовках, ты тут же исчезаешь, не отвечаешь на мои звонки… Глупо, Вить!

– Это не так, просто… просто в последнее время я сильно занят.

– Рада, что тебя не покидает вдохновение… А это – твоя новая подруга? – поинтересовалась незнакомка, переводя оценивающий взгляд на Наташу.

– В некотором роде, – кивнул Арбенин. – Слушай, нам пора: мы и так потратили больше времени, чем планировали… Пока!

И, прежде чем незнакомка успела возразить, художник схватил спутницу под локоть и подтолкнул к выходу. Это здорово походило на побег, и Наташа несколько раз оглядывалась через плечо, пока они не покинули торговый центр: рыжеволосая девушка все еще стояла на том же месте, провожая их взглядом.

– Почему ты нас не познакомил? – спросила она. – Кто это?

– Лариса, – ответил Виктор, не оборачиваясь. – Моя бывшая.

Глава 21

Евгений знал, что пару часов Антон Шаповалов просидел в коридоре в наручниках под пристальным присмотром дежурного. Не то чтобы у майора не нашлось времени пораньше заняться задержанным, просто он в очередной раз использовал свою излюбленную тактику, пытаясь довести подследственного до состояния нервного срыва, прежде чем приняться за допрос. Парня взяли в ночном клубе в сильном подпитии, и он даже попытался оказывать сопротивление. Проведя остаток ночи и утро в обезьяннике, а потом еще два часа – в коридоре, Антон, пожалуй, дошел до нужной кондиции, и Евгений попросил дежурного его впустить.

– Присаживайтесь, – кивнул он на стоящий напротив единственный стул.

В изъятом ноутбуке Ольги Кутеповой, как и предполагал майор, обнаружились так необходимые ему следы. Аноним, писавший записки с угрозами в адрес Ольги, даже не потрудился стереть следы своего «творчества», и эксперты без труда выудили копии! Кроме Ольги и Антона, доступа к компьютеру никто не имел – вряд ли возможно, что Кутепова развлекалась, строча в свой адрес угрозы, так что ее молодой любовник оставался единственным возможным подозреваемым.

Однако в посланиях не содержалось прямых угроз – одни только намеки. Вовсе не очевидно, что написавший их человек и убил Ольгу!

– Итак, гражданин Шаповалов, – начал майор, буравя допрашиваемого взглядом своих круглых, как плошки, глаз, – вот мы и познакомились! Знаете, почему вы здесь?

– Понятия не имею! – воскликнул Антон. – Я не понимаю, за что меня скрутили, за что продержали столько времени в камере…

– Не понимаете? – с сочувствием в голосе переспросил Фисуненко. – А зачем вы затеяли драку с сотрудниками полиции и едва не выбили глаз сержанту?

– Да пьяный я был, товарищ майор, не соображал ничего! Ну давайте я, что ли, штраф заплачу, а? Я ни в чем не виноват!

– Ну так уж и ни в чем? – доброжелательно улыбнулся Евгений. – А как насчет вот этого?

И он ловким движением фокусника метнул на стол пачку анонимок. Выражение лица Антона и бледность, разлившаяся по его гладкому лицу, подтвердили, что он видит «опусы» не впервые.

– Ваша работа? – спросил Фисуненко, не давая парню времени опомниться и придумать приемлемое объяснение.

Молодой человек потрясенно молчал – видимо, он не ожидал, что Ольга сохранит письма. Возможно, любовница собиралась обратиться в органы и хотела иметь доказательства шантажа?

– Вы писали эти послания, отрицать бессмысленно, – продолжал напирать Фисуненко. – Вопрос – зачем и что вы имели в виду, когда намекали жертве на какие-то преступления?

– Жертве? – переспросил парень. – Вы… вы о чем?

– Ольга Кутепова убита, а вы – подозреваемый…

– Я?! – взвизгнул Антон. – Но я не убивал Ольгу, вы что?!

– Ну тогда я вас внимательно слушаю, – мягко произнес Фисуненко, поудобнее устраиваясь на стуле.

* * *

Антон Шаповалов родился в маленьком сибирском городке. Третий сын в небогатой семье, он привык донашивать одежду за старшими братьями. Несмотря на старания матери, пытавшейся обновить старые вещи, мальчик постоянно испытывал из-за этого чувство стыда. Другие дети его не дразнили – Антоша умел постоять за себя, да и братья не дали бы его в обиду. Тем не менее, ловя на себе сочувственные взгляды соседей и учителей, парень не мог не жалеть о своей незавидной доле. Отец, заводской слесарь, умер в сорок шесть лет, оставив матери троих несовершеннолетних мальчишек. Женщине, занимавшейся исключительно воспитанием детей, пришлось срочно искать работу. Не имея специального образования, она смогла устроиться уборщицей на тот самый завод, где раньше работал ее покойный муж. По выходным она подрабатывала вахтершей в местном клубе детского творчества. Работники имели право бесплатно пристраивать детей в кружки, и мать Антона