Шрифт:
Закладка:
Как-то он позвонил среди ночи, явно нетрезвый, и лишь гораздо позже до Антона дошло: его друг подозревал, что этот звонок вполне может оказаться последним! В разговоре он упомянул, что Ольга вляпалась в неприятную историю – кажется, она пыталась шантажировать какого-то высокопоставленного чиновника в надежде заполучить крупный строительный подряд. А еще он сказал, что хочет вернуться в Питер: Москва оказалась слишком опасным городом!
С той ночи Макс не звонил. Антон тщетно пытался с ним связаться – обычно они общались по сотовому, и он не знал ни номера домашнего телефона Ольги, ни ее адреса. Да что там адреса – он ведь и фамилии ее не знал! По мобильнику металлический голос отвечал: «Абонент временно недоступен или находится вне зоны действия сети», а потом: «Данный номер больше не обслуживается». И тогда, проворачивая в памяти последний разговор с Максом, Антон занервничал. В отчаянии он обратился к руководительнице своего танцевального коллектива, и она пообещала, что наведет справки через знакомых в Москве. Через несколько дней она подошла к Антону и, сочувственно похлопав его по руке, сказала: «Максима больше нет». Выяснилось, что он перерезал себе вены в ванной, в той самой квартире, где проживал с любовницей.
– Надо знать Макса, чтобы понять: это не в его стиле! – воскликнул Антон, стукнув кулаком по столу.
– И вы решили, что любовница вашего друга имеет отношение к его гибели? – догадался майор.
Антон кивнул.
– Я знал, что Макс ни за что не убил бы себя, понимаете? – возбужденно сказал он. – Он хотел вернуться, восстановиться в ансамбле… Его убили, и теперь я знаю это наверняка!
Фисуненко навострил уши.
– Знаете? – переспросил он.
Антон взял отпуск и отправился в Москву. В кармане у него лежал список друзей и знакомых руководительницы коллектива, к которым он мог обратиться в столице. Она не обрадовалась решению парня выяснить причины самоубийства Макса, но поняла, что переубедить его не получится. Очень скоро Антон узнал об Ольге Кутеповой все, что только возможно, и чем больше он узнавал, тем сильнее становилась его уверенность в ее причастности к гибели друга. Единственной возможностью выяснить правду было подобраться к Ольге поближе. Взвесив все за и против, Антон пришел к выводу, что, так как он внешне немного походит на Макса, возможно, эта Кутепова «клюнет» и на него – ну раз она любит помоложе?
– Вы решили стать ее любовником? – уточнил следователь.
– Макс был моим единственным другом! Вам не понять: он изменил мою жизнь – перетащил в Питер, устроил на хорошую работу, поселил в своей квартире и познакомил с нужными людьми! Единственное, что я мог сделать для него – это узнать правду и наказать виновных… Если, конечно, получится. Не стану вам рассказывать, как я изощрялся, чтобы подобраться к Ольге: это долго и неинтересно – главное, мне удалось! Она не слишком-то страдала по Максу и была рада моему появлению. Не знаю, что в ней находил Макс, но со мной она обращалась как с комнатной собачонкой, – почему он это терпел?!
Майор задумчиво смотрел на пылающее гневом лицо подозреваемого. Возможно, он упустил одну маленькую, но немаловажную деталь: скорее всего, отношения с Антоном представлялись Кутеповой взаимовыгодным сотрудничеством. Она давала ему деньги и «выгуливала», как любимого домашнего питомца, а он обслуживал ее в постели и создавал видимость присутствия мужчины в ее одинокой жизни. Может, с Максом дело обстояло иначе?
– Так вы выяснили, что хотели? – спросил майор. – Была Ольга причастна к смерти Макса?
– Была, – мрачно ответил Антон. – Сама проговорилась, когда перебрала лишку – она частенько закладывала за воротник! Из ее пьяных откровений я понял, что Ольга, по ее собственным словам, любила одного человека, как никого и никогда до этого. Имени она не называла, но я-то знал, о ком речь! Если она так любила его, то почему убила?
– Э… Ольга Кутепова призналась вам в убийстве Макса? – пробормотал изумленный Фисуненко.
– Ну, – передернул плечами Антон, – лично она ему вены не резала, но именно она передала его прямо в руки убийц!
– И почему же, по-вашему, она так поступила?
– Из-за бабла, разумеется, ведь вся ее жизнь подчинена ему! Похоже, Макс случайно подслушал ее разговор с какой-то «шишкой», и его за этим занятием застукали. Не знаю, о чем они говорили, но совершенно точно речь шла о больших деньгах и о каких-то махинациях со строительными подрядами.
– Значит, подслушанная информация была настолько важной, что узнавшего ее убили? – спросил майор.
– Получается, так. Ольга рыдала крокодильими слезами, говорила, что сдала Макса этому человеку, хотя знала, что тот с ним сделает… Наутро она ничего не вспомнила, но мне это оказалось только на руку!
– И как вы намеревались поступить?
– Мне хотелось придушить ее, но отправляться на нары из-за этой суки у меня не было ни малейшего желания! Кроме того, смерть – это слишком легко, поэтому я принял решение отомстить другим способом.
– Разорить?
– Ага, – на лице Антона расцвела мечтательная улыбка. – Я имел беспрепятственный доступ к ее компьютеру и ко всей документации. Ольга часто рассказывала мне о своих делах и вела деловые разговоры в моем присутствии: она-то полагала, что я ничего в этом не понимаю! Поначалу так и было, но я внимательно слушал и быстро учился. Я выяснил, кто является основным конкурентом ее фирмы, и связался с ним. Он приняли меня как родного!
– И вы заключили сделку? – предположил Фисуненко.
Антон кивнул.
– Мне предложили хорошие деньги, но я согласился бы сделать работу и бесплатно! С другой стороны, я мог и отомстить за Макса, и подзаработать…
– И вы регулярно сливали информацию конкурентам любовницы?
– Я знал о ее планах заранее, и они тут же становились известны моим работодателям. Они всегда оказывались на шаг впереди, и Ольга стала терять деньги: у нее начались неприятности с подрядчиками, документами и так далее… Честное слово, мне доставляло удовольствие наблюдать, как она носится, словно взмыленная старая лошадь, в надежде исправить ситуацию!
– И Ольга ни разу вас не заподозрила? – с сомнением спросил майор.
– Она же считала меня идиотом! Признаться, я сам культивировал в ней эту уверенность – тупой парень, умеющий только дрыгать ногами и трахаться, как озабоченный кролик, вот за кого она меня принимала!
– У вас не возникало мысли, что
