Шрифт:
Закладка:
– Одевайтесь, – посоветовала Зира. – Не тепло, застудитесь в два счета.
Максим запоздало сообразил, что не забрал вещи, когда сунулся сквозь спираль, слишком уж неожиданно Рен-Рендук потянул его за собой. Сумка – вот она, на плече, но мешок с теплой одеждой… Вещмешок плюхнулся к его ногам. Зира вынесла из темного сектора не только принцессу, свои и девочкины пожитки, но и мешок Максима.
Рен-Рендук подошел к обгоревшему телу, пошевелил его носком сапога. Обернулся к Жакану, спросил строго:
– Сколько человек потерял отряд?
Вопрос застал стражника врасплох. Он завертел головой, подсчитывая бойцов. Огница его опередила, поспешила к стоящей вокруг Рен-Рендука группе, докладывая на ходу:
– Четверых, мой король, включая тех двоих, что…
– Кто еще? – перебил Рен-Рендук.
– Роксна и Вертюх не смогли выйти из темного мира.
– Олухи! Сами виноваты. Я предупреждал, чтобы поторопились.
– Вертюх ранен в бедро, не мог идти. Роксна его вытащить пыталась, – заступился за погибших Жакан.
Король повернулся к нему, и командир стражников поспешил объяснить:
– Вас дюже долго не было, я о припасах забеспокоился. Снарядил охотников дичь поискать. Токмо не вышло охоты. По эту сторону реки дичи нет, а перейти на тот берег охотникам не позволяют. Его, вон, сородичи, – он покосился на Конга. – Каменьями из пращей пуляют, наши едва ноги унесли. Хорошо, хоть сюда не суются.
Рен-Рендук сдвинул брови, размышляя. Согласился:
– Война с гвыхами нам ни к чему, будем надеяться, следующий мир окажется более благоприятным. – Он повернулся к юноше, поинтересовался: – Маакс, куда теперь должен идти отряд?
Максим опешил от неожиданного вопроса. В самом деле, куда? Дверь в темный сектор закрылась, и карта Инженера стала вновь бесполезной. Разве что они каким-то чудом попадут в мир лупоглазов.
– Понятия не имею, – честно признался он.
Рен-Рендук приподнял бровь.
– Это плохой ответ. Подумай лучше, король ждет другого.
Максим вспылил:
– Почему я должен думать?! Разве это я невесть чего натворил в рубке, я оживил какую-то гадость? Разве из-за меня дверь закрылась? Может, из-за меня четыре человека погибли? Не совались бы, куда не просят…
Он запнулся под каменным взглядом короля. Тишина, повисшая над бывшей «площадкой десантирования» и окружившими ее людьми, с каждой секундой становилась тяжелее. Наконец Рен-Рендук произнес ровным холодным голосом:
– Значит, король должен объявить, что старший проводник завел людей в этот опасный мир специально, чтобы бросить их здесь? Что старший проводник не желает далее выполнять взятые на себя обязательства? Что в добавок к этому старший проводник обвинил короля в предумышленном убийстве своих подданных? Маакс, ты знаешь, как это называется? И какое наказание потребуют люди для старшего проводника?
Максим похолодел. Да, он прекрасно знал, в чем его обвинили. И как за подобное наказывают. Он не чувствовал себя виновным, но взгляды бойцов, стоявших поблизости и слышавших речь короля, становились все злее. Когда люди не знают, что делать, они ищут виноватого, – такова природа человеческая. Скажите пожалуйста, кого назначат виноватым: любимого короля, который привел их к победе над криссами, или никому неизвестного проходимца?
– Мой король! – Огница выступила вперед. – Прошу снисхождения для моего друга. Он еще юн, увиденные смерти напугали его и лишили душевного равновесия. Разумеется, он найдет выход отсюда. Но ему нужно сосредоточиться и подумать. Я ему помогу в этом.
Рен-Рендук окинул ее взглядом. Лицо его постепенно отмякло, он улыбнулся кончиками губ. Согласился:
– Помоги.
– Для этого нам с Максом надо поговорить наедине.
Не дожидаясь разрешения, она взяла юношу за руку, потянула за собой прочь из круга и дальше, за периметр боевого охранения. Рен-Рендук молчал, неотрывно смотрел им вслед.
Когда они отошли на расстояние, недоступное для посторонних ушей, Огница произнесла укоризненно:
– Макс, ты чего? Забыл, с кем разговариваешь? С ним так нельзя, он не терпит, когда перечат его приказам. Тем более, когда пытаются его уличить.
– Но это правда! – вскинулся Максим. – Дверь закрыта, карта бесполезна, мы…
– Выбрось ты эту карту. Ты что, забыл? Я твоя карта.
– И ты знаешь, где дверь?
– Я же тебе объясняла: когда думаю о двери, у меня в голове картинка появляется, как к ней пройти. Раньше была дверь в темный мир, сейчас другая. Далеко отсюда.
– И что там, за той дверью?
– Не знаю. Но раз эйвы мне ее показывают, то это правильная дверь, верно?
Максим улыбнулся. Молодцы эйвы, здорово придумали. Теперь они не потеряются в калейдоскопе из тысяч миров. Всегда найдут самый короткий путь к цели.
– Что ж ты сразу не сказала? – спросил.
– При Рен-Рендуке? Чтоб он решил, что ты больше ему не нужен?
Максима передернуло, едва вообразил, что случится при таком раскладе. Огница поступила мудро, скрыв свое новое умении. Этот козырь может оказаться сильнее, чем миссия и разговоры с эйвами.
– Рассказывай подробности, – потребовал он. – Где эта дверь находится, как к ней пройти. Приметы какие-то.
– Все расскажу, – пообещала девушка. – Но сперва ты говори: вы с Зирой нашли что-нибудь в темном мире?
Максим вздохнул, кивнул:
– Нашли.
Рассказ о корабле, полном мертвых детей, о выводах, сделанных друзьями из этой находки, девушка слушала молча, лишь губы покусывала. Но когда Максим упомянул о таинственной болезни, погубившей цивилизацию урров в иной галактике и проникшую в Сферу, она воскликнула:
– Вот! Теперь понятно, из-за чего Гвор сбесился, – болячку от мертвяков подхватил. Хотя, он их вроде не трогал?
– Прикасаться к трупам необязательно. Я же говорю: это не обычная болезнь, она как-то иначе передается.
Огница нахмурилась.
– Хочешь сказать, из-за той штуки светящейся заболеть можно?
– Светящейся? – не понял Максим.
– Она над столом появилась, когда Рен-Рендук за него сел. Потом во все стороны поползла. Ты разве не видел? Ты же смотрел на нее.
– Не видел. Чувствовал, есть там что-то, но свечения я не заметил. Наверное, это твой пониматель помогает его увидеть. Потому что остальные ничего не почувствовали. Ни Зира, ни Хребтолом, ни Гвор, пока штука эта его не коснулась…
Он запнулся. Сообразил внезапно: Огница побывала в самой сердцевине непонятной субстанции! Княжна это тоже поняла, лицо ее побледнело.
– Нет-нет! – поспешил
