карантин открыт только для него, остальные прошли потому, что держались за его плечо. Так же и обратно. Вывести из этого кошмара Максиму хотелось лишь двоих: Зиру и Огницу. Но не прикажешь ведь Хребтолому, чтоб отцепился!

Напряжение, давившее изнутри и снаружи, внезапно отпустило. Брызнул в стороны свет факела, разметал мрак, осветил стены каморки. Прямо перед Максимом был круглый проем двери. Выбрались!

Он остановился. Реакции Зиры хватило, чтобы остановиться одновременно с ним, убрать руку с плеча. Но другие продолжали двигаться по инерции, поэтому сбили вирийку с ног. На полу образовалась куча мал. Заворочалась, распалась. Люди поднимались на ноги, оглядываясь по сторонам, шумно сопя и чертыхаясь. Все четверо уцелевших спутников были на месте. Рен-Рендук пришел в себя, хмурился, дергал плечом, сгибал и разгибал руки, будто изучал реакции своего тела. Максим решил было, что это никакой не Рен-Рендук, что неведомый пришелец или монстр вселился в короля Добрии. Но в следующий миг их взгляды встретились, и Рен-Рендук спросил:

– Маакс, ты ее почувствовал?

«Невидимую субстанцию?» – хотел уточнить юноша. Не успел. Стены комнаты зашевелились, переставая быть твердыми.

– Бежим! – закричал он и первым шмыгнул в дверь.

Они еле успели выскочить в коридор, как каморка перестала существовать, буквально схлопнулась. Серая пелена, до того поглотившая рубку и, как Максим подозревал, весь корабль урров, выбралась из карантина в саму лабораторию. Она затянула круглый проем двери пленкой, начала пучиться, выдуваться пузырем. Ждать, что случится дальше, не хотел никто. Путешественники со всех ног бросились к «фойе», превращенному в походный бивак.

– Мой король? – в свете факела появился караульный.

Ему никто не ответил, бежавший первым Хребтолом отпихнул человека в сторону. Не останавливаясь, в несколько огромных прыжков пересек «фойе» и сиганул в спираль. Возможно, это был не самый глупый поступок, однако Максим все же схватил за руку Огницу, в горячке метнувшуюся следом за верзилой.

На секунду юноше показалось, что их отсутствия никто, кроме стражи, не заметил – бивак по-прежнему спит. Потом понял – спят далеко не все. Да и те, кто спит, отодвинулись от спирали подальше.

– Мой король, что случилось? – Жакан поспешил к Рен-Рендуку, изрядно удивленный прытью командования.

Максим хотел было объяснить, но Рен-Рендук уже очухался окончательно. Рявкнул:

– Уходим отсюда, быстро! Авангард, вперед! Княжна, командуй!

Огница потрясла головой, прогоняя одурь, тоже крикнула:

– Подъем! Быстро, быстро! – Подскочила к спящим, принялась пинать: – Подъем, подъем! Все, кто не спит, – собираем вещи и за мной! Жакан, буди остальных. Не медлите, хватайте все мешки подряд, там разберемся. Времени нет, смерть идет!

Показывая пример, схватила первый попавшийся вещмешок, сиганула в спираль. Упоминание о приближающейся смерти подействовало лучше холодного душа. Те, кто не спал, бросились вслед за княжной, просыпавшиеся вскакивали, подхватывали оружие, вещи, спешили к спирали. К чести добрийцев, паники и толчеи не случилось. Даже полусонные, бойцы действовали четко и слаженно.

Убедившись, что по крайней мере половина отряда покинула сектор, Рен-Рендук взмахом руки приостановил эвакуацию, толкнул к спирали переминающегося в стороне Конга, взвалившего на спину королевское имущество, приказал:

– Иди теперь ты! Поймаешь меня с той стороны.

Едва гвых исчез в спирали, король схватил Максима за руку и потянул за собой.

– Принцесса! – опомнился юноша. Оглянулся в поисках Лучика… и зажмурился невольно от брызнувшего в глаза солнечного света.

Конг умудрился поймать их обоих: и Рен-Рендука, и Максима. Тут же поставил на землю, оттащил от «площадки десантирования». По эту сторону спирали по-прежнему был мир диких гвыхов. Холодно, ветрено, не греющее солнце в изумрудном небе, опушка по-зимнему голого леса в отдалении. Изменилось единственное: заморозок отступил, под ногами чавкала грязь. С одной стороны, это хорошо: бойцам мягче приземляться, прыгая с двухметровой высоты. С другой – штаны многих после десантирования изрядно перепачкалась. Впрочем, на такую мелочь внимания никто не обращал, люди спешно доставали из мешков теплую одежду. Тех, кто успел облачиться, Огница расставляла в боевое охранение вокруг спирали.

Максим повернулся к Рен-Рендуку, выпалил, обвиняя:

– Вы бросили там принцессу!

– О принцессе позаботятся, – уверенно ответил король.

Он отобрал у Конга свой вещмешок, засопел, вытаскивая из нее теплую куртку, – на удивление, в походе Рен-Рендук обходился без камердинеров и денщиков. Юноша хотел возмутиться подобной безответственностью и равнодушием, но следующей из спирали выпрыгнула Зира. На загривке у рубболистки, крепко обхватив за шею, сидела Лучик. Зира приземлилась на четыре конечности ловко и упруго, быстро отпрянула в сторону, лишь после этого позволила наезднице встать и выпрямилась сама. Максим бросился к принцессе:

– Ты не ушиблась?

Вопрос был излишним, – глаза девочки блестели от восторга.

– Неа! Макс, где вы были так долго?

– Долго? – не понял Максим.

– Очень долго. Долгий день или больше – время считать никто ведь не умеет, кроме короля.

Из спирали продолжали выпрыгивать бойцы. Приземлившись, опасливо оглядывались на висящую в воздухе дверь между мирами. Страха на их лицах было все больше. Рен-Рендук от площадки приземления не отходил, хмурился, считал выбравшихся из темного сектора. Вывалившийся из спирали Жакан заорал еще в воздухе:

– Оно идет! Оно сюда идет!

Крик его заставил всех попятиться. Взгляда от лазорево-пурпурной спирали люди не отрывали, поэтому дальнейшее увидели все. Вслед за Жаканом из двери высунулась Роксна. Сгруппировалась, готовая прыгать, и вдруг заверещала. Не закричала, не завизжала – именно заверещала. Наверное, так верещит поросенок под ножом? Когда так кричит взрослая сильная женщина, стражница, прошедшая войну, – это не просто страшно, это жутко до озноба, до дрожи в коленях. Роксна не приземлилась как остальные, она зависла в воздухе, будто была приклеена к невесомой светящейся спирали. Она дрыгала ногами, махала руками, но отлепиться не могла.

Потом верещание перешло в хрип, изо рта женщины повалил дым. Спираль мигнула и погасла, словно ее и не было. Освободившееся тело Роксны полетело вниз, ударилось оземь, на глазах превращаясь в черную, прогоревшую насквозь головешку.

Все замерли, потеряв дар речи. Молчание длилось минут пять, не меньше, прежде чем люди решились начать переговариваться, да и то вполголоса. Лучик всхлипнула. Пояснила Максиму и Зире:

– Роксна в Королевскую Твердыню с нами пришла из Большого Ковшня. Она меня из лука стрелять учила.

По щеке ее потекла слезинка. Не удержавшись, Максим обнял девочку, пообещал:

– Она не насовсем умерла, криссы для нее новое тело сделают. Они всех погибших оживляют, мы с Зирой и Огницей видели.

Он вовсе не уверен был