– Как щедро, – фыркнул я. – Но с какой стати мне заключать с тобой сделку? Конечно, ты равен целой армии, но всех не убьешь. Даже ты устанешь размахивать саблей. А кроме того, у меня есть оружие, которое сокрушит твои доспехи. – Я махнул рукой в направлении южного прохода. – Давай рассуждать здраво. Снаружи ждет целая орда. Нас не пропустят, если мы не отдадим головы двух человек, находящихся в храме. И как же я сделаю это, если ты просишь меня о противоположном?

Черный воин долго молчал. А потом ответил уже мягче:

– Ты должен заплатить и мне. Я ищу женщину с рыжими волосами.

Ага, значит, у этого демона тоже есть слабые места. Ничто так не ослабляет воина, как женщина. Конечно, не считая детей.

– У нас сотни таких в плену. Опиши ее подробнее. Хотя… это худшее место на свете для латианки. Так что даже если она жива и где-то в городе, лучше ей умереть.

– Тебя защищает этот кинжал, – с горечью усмехнулся демон. – И я не стану рисковать, пытаясь тебя убить. Я просто убью всех остальных, пока ты не останешься в одиночестве. Было время, когда счет убитых мной был длиннее бороды шейха. А когда я покончу с вами, дотянется до края земли.

Я настроил его против себя. Но нужны ли мне новые враги? С Сирой я говорил аккуратно и в результате заключил такой нужный союз.

– Так иди, ищи свою женщину. – Я опустил белый кинжал. – Клянусь Архангелом, мы позволим тебе улететь отсюда вместе с ней. А взамен оставь в покое моих людей.

– Теперь ты решил быть щедрым? – Он снова горько усмехнулся. – Ты давно мечтал покорить этот святой город. Оглядись вокруг. Посмотри на кровавое облако, которое привело тебя сюда. Ты оружие, Базиль Разрушитель. Дубина злобного бога. И я тебя уничтожу.

Он развернулся и пошел к храму Хисти, по-прежнему со странной птицей на плече. Легионеры расступились – как будто раздвинулись морские воды. Этот человек – мой заклятый враг, совершенно очевидно. И угрозы убить нас следует воспринимать всерьез, учитывая тот ущерб, который он уже нанес. Однако я сокрушал и более крепкие стены.

Я поманил Томуса. Он поспешил ко мне в сгущающемся кровавом тумане.

– Отыщи всех рыжеволосых сучек, оставшихся в живых в этом городе, – приказал я. – Помести их под стражу. Но чтоб никто их не трогал.

– Боюсь, для последнего приказания уже слишком поздно.

– И все же мы найдем ее и приручим черного воина. Но я опасаюсь птицы. Покрой женщин вуалью, прежде чем поместишь в безопасное место.

– Птицы? – вытаращил глаза Томус.

Так легко забыть, что только я вижу этих существ. Я снисходительно усмехнулся.

– Не теряй времени зря, Томус. Боюсь, оно на исходе.

17

Кева

Я переступил через изрешеченные пулями тела крестейцев и обугленные камни, оставшиеся от взорванных дверей храма. Кинн обещал предупредить, если Базиль что-нибудь предпримет, поэтому взлетел на самую высокую колонну и наблюдал оттуда.

– Это Кева. Я один. Не стреляйте.

Гулямы, присевшие перед усыпальницей Хисти, не открыли огонь. Не стреляли и те, кто стоял за ними.

Здесь не было кровавого тумана. Это зло не могло проникнуть в чистоту святого места. Но в воздухе стояла вонь серы и селитры.

На балконе, выходившем в главный зал, обычно полный паломников, моливших святого Хисти донести их просьбы до Лат, находилось еще два ряда гулямов, одни стояли, другие опустились на колено. И еще несколько рядов ждали в конце огромного зала, откуда шли проходы во все остальные помещения. Пока у нас есть аркебузы, пули и люди, даже миллионной армии не пробить эту оборону.

Но запас оружия, пуль, пищи, воды и людей ограничен. И его не пополнить, учитывая, что путь внутрь или наружу только один. Лишь вопрос времени, когда крестейцы прорвутся и всех перебьют.

– Кева.

Голос Като. Он протолкнулся сквозь ряды гулямов и жестом подозвал меня. Я снял шлем и пошел за ним по лестнице, ведущей в сложную систему извилистых коридоров, прорытых внутри горы и под ней.

Пахло недельным потом и древней пылью. Жители города набились во всех помещениях так, что не было места прилечь. Многие держали на руках младенцев и детей. Многие читали молитвы. Кругом слышались тревожные разговоры. Пока я шагал вслед за Като, горожане смотрели на меня со страхом и надеждой.

Эти добрые люди заслуживали лучшего.

Като отвел меня в покои Кярса. Абу, великий магистр Лучников Ока, сидел в золотых доспехах гулямов у стены в углу. Кярс лежал на постели, накрывшись золочеными доспехами, рядом аркебуза.

– Где Сади? – спросил я.

– Не здесь, – ответил Като, закрывая дверь.

Он будто закрыл и мои надежды. Если она не здесь, я даже не хотел думать о других вариантах.

Я с тяжелым отчаянием взглянул на Кярса.

– Когда вы последний раз ее видели?

– Когда получили известие, что силгизы и йотриды скачут по пустыне на абядийский Праздник сокола. Сади схватила лук и умчалась, – ответил Абу.

– Куда она отправилась? – Очевидный ответ засел стрелой у меня в сердце. – Им на помощь.

– Конечно, – вздохнул Абу. – Она не из тех женщин, что станут прятаться в пещерах, пока где-то убивают невинных.

В тот момент мне хотелось, чтобы она была именно из тех женщин. Лучше пусть моя любимая будет живой трусихой, чем храброй и мертвой где-то в песках. Но смог бы я тогда вообще полюбить ее?

Кярс погладил украшенный резьбой ствол аркебузы.

– Услышав, как взорвались двери, мы все приготовились к смерти. Потом явился ты в таких… необычных доспехах. В эти стены просочились истории о том, как ты рухнул с неба и рубил крестейцев. Но что там на самом деле происходит, Кева?

– Сира пообещала, что даст крестейцам уйти из Зелтурии, но в уплату потребовала твою голову. Его тоже. – Я указал на Като, охранявшего дверь.

Он сказал:

– Абу убежден, что человек, называющий себя императором Базилем, не лжет. Он действительно Базиль Изгнанный семисотлетней давности.

– Я тоже в это верю, – ответил я. – Это самое простое объяснение, как бы безумно оно ни звучало.

– Сколько там этих ублюдков? – Като ударил кулаком о ладонь. – Сколько у них зубов? Какие у нас шансы снова увидеть небо?

Я дал подробную оценку силам противника и их доспехам, оружию и опытности.

– Их снабжает Сира. И к ней присоединились некоторые из ваших. – Я указал на Абу.

– Мне жаль. – Абу дернул себя за заплетенную в косу длинную бороду. –