Я вздохнула, и вся суперсила испарилась. Ничего не изменилось в жизни, но подавленность и страх отступили. Лада умела поддержать даже таким нелепым образом.

Прощаясь у порога, она заметила, что я снова впадаю в уныние.

– Ты опять?!– возмутилась она и тряхнула за плечи.

– Думаешь, я так просто могу выбросить это из головы?

– Все!– Хворостова накрыла мой рот ладонью.– Больше ни слова об этом! Ничего еще не ясно! Тебя может выиграть кто-то другой! В конце концов, даже Босгорды могут отказаться от тебя. Это не повод впадать в депрессию! Жизнь не кончается, Дари. Мы что-нибудь придумаем! Тебе сейчас нужно успокоиться и оценить все свои возможности. Не бывает безвыходных ситуаций…

Опустив руку, она заправила мои волосы за уши и обняла. Мы снова простояли так несколько минут. А потом Лада отстранилась, покачала головой и взмахнула руками:

– Бес его раздери, конечно, мы не успокоимся, пока не будем знать имя выигравшего. Но ведь нельзя же умереть заранее?! Еще ничего не решено!

– Я не могу связаться с Пауло, чтобы узнать, сможет ли он бороться за меня,– грустно вздохнула я.– Не могу же я пойти к Каели или Улитэ и спросить: есть ли у них кредиты? Они ведь даже не представляют, кто вышел на торги за меня, и надеются, что выиграют сами.

– И правильно. Не расстраивай их и себя заодно,– согласилась Лада.– Давай просто потерпим?

Я смиренно кивнула.

– Держимся?– сжала кулачки перед собой Хворостова.

Я растянула губы в поддельной улыбке и помахала подруге рукой.

Закрыв дверь и повернувшись к лестнице, я увидела на последней ступени белое мохнатое существо. Мы смотрели друг на друга неотрывно. А потом кролик почесал лапой за ушком и поскакал в мою сторону, но я отступила назад и сердито шикнула на него. Тот испугался и свернул в столовую. Я моргнула и виновато вздохнула. Мне точно нужно занять себя чем-то серьезным, иначе я превращаюсь в ходячий комок нервов и ненависти ко всему окружающему.

Я быстро собралась и поехала в лабораторию Маку Раибон Суфа, чтобы сказать, что хочу улететь на КНИС.

Тридцать девятый день работы над веществом, расслаивающим на ядерном уровне и преобразующим свойства бактерии Ганосис, неожиданно привел к положительным результатам. Каждый новый тест показывал успешность моих выводов и подтверждал догадки Маку Раибон Суфа. Воздействие бактерии на органику оказалось не таким очевидным, как при первом знакомстве с нею. У этой опасной крохи имелись скрытые возможности, которые проявились при небольшом давлении со стороны. Нашем с наставником давлении. Чем больше мы углублялись в работу, тем увереннее становились наши шаги к завершению опыта.

Иногда я просыпалась ночью и судорожно записывала в визор приснившиеся формулы и действия с ними. Это было куда лучше, чем видеть во сне Лю Мин или Макрона и просыпаться в холодном поту. И с родителями всё стало как-то проще. Наутро я взахлеб рассказывала, каких успехов достигла в лаборатории. И хоть на заднем фоне все время маячили мысли о будущем, я чувствовала себя живой и сильной. Почти как во времена учебы… когда еще не познакомилась с жестоким миром хомони…

И конечно, меня не оставляла мысль о полете на КНИС, но наша работа с наставником шла такими бурными темпами, что я не могла подвести его, улетев в самый ответственный момент.

Связи с Пауло так и не было. Я не осмелилась заговорить с его родителей о подаче заявки на торги, когда спрашивала, почему нет связи с Пауло. Хотя это меня бы успокоило… Возможно… Каели ответила, что он давно вылетел в свободную зону на переговоры, но скоро уже вернется прямо в Кан. Мне оставалось только терпеливо ждать.

Стабильного результата в исследованиях мы добились на сорок пятый день работы. Это просто случилось, и уже не могло быть иначе. Не веря собственным глазам, я окликнула наставника и ткнула пальцем в визор электронного микроскопа. Маку Раибон Суф был так возбужден и растерян одновременно, что, похоже, и сам не до конца понял, какое открытие мы совершили. Но после минутного замешательства он звонко хлопнул в ладони и воскликнул:

– Дари Ласо, я был уверен, что не зря дал тебе возможность пересдать тест! Ты моя лучшая ученица! Я горжусь тобой! Мы совершили настоящий прорыв! Это же чудо! Наши результаты смогут использовать в медицине, а не только в космической микробиологии!

Он забегал по лаборатории, ища свой коммуникатор, чтобы тут же сообщить об открытии научному совету. А я села в кресло рядом с визором и почувствовала, как на меня навалилась усталость всех этих дней. На визоре мигала цифра «45». Фазис подходил к концу…

– Дари, ты хоть понимаешь, чего мы добились?– крутанул мое кресло хорд Суф и снова забегал вокруг приборов.

Только что я решила необычайно интересную и важную задачу. Моя научная гипотеза, озвученная еще на занятиях колледжа, в которую не верили ни Лю Мин, ни наставник, была подтверждена. Но я бесстрастно смотрела на результаты контрольного теста на визоре и с недоумением выискивала хоть одну радостную эмоцию или эмоции вообще. Казалось, что не произошло ничего такого, к чему бы я ни была готова. Ведь это всего лишь дело времени и усидчивости, глубокого погружения в тему и неравнодушия к микробиологии.

Домой возвращалась в прострации. Я не могла вкусить радости и торжества плодов собственных усилий. А чего еще я могла добиться? Но было жалко одного: закончилось это исследование, а найти другую задачу, которая столь же страстно увлекла бы меня, не могла.

Сейчас хорд Суф займется улаживанием всех формальностей для обнародования результатов научной работы и введением их в практику, ему будет не до меня и не до новых исследований. Я чувствовала, что страх перед будущим снова возвращается. Он нагонял меня. От него нельзя было спрятаться.

Пока меня не поглотили растущие отчаяние и бессилие, я подала запрос в Центр образования на вылет на КНИС. Но мне отказали по причине приближения начала торгов, а в этот период всем кандидаткам запрещалось покидать родной город: семьи женихов могли приглашать их для знакомства. И я продолжила ходить в лабораторию наставника просто для того, чтобы занять себя хоть чем-то. Работа нашлась: хорд Суф поручил описывать наше открытие для внесения в базу данных.

Накануне дня, который закрывал принятие заявок, я никуда не пошла. Я вообще не могла подняться с постели, а когда, наконец, встала, чтобы успокоить урчащий желудок, то получила сообщение, которое едва не свалило с ног.

Макрон Босгорд прилетел в Тоусэл и желал встретиться со мной!

Я тут же связалась с Ладой.

– Что мне делать?! Я никуда не поеду! Я не могу!!!– прокричала в коммуникатор я.

– Дари!– остановила истерику Лада.– Ты где?

– Дома…

– Никуда не выходи. Я буду ближе к полудню.

Ровный деловой тон Хворостовой остудил. Но тревога не прошла, заставив меня ходить кругами по гостиной.