Папа тоже начал нервничать. Они с мамой совсем не понимали, что происходит.

Хомони переглянулись. Помолчали. Затем задали новый вопрос:

– Вас видели в неподобающем виде за день до итогового теста, как вы можете объяснить это?

– Уточните, о каком виде идёт речь?– к этому вопросу я не была готова, но отточенное дыхание и логика сыграли на руку: волнение погасло ещё в зачатке, отразившись лишь бурным урчанием желудка. Если меня не вызывали на допрос, волноваться не о чем. Однако в любом случае нужно твёрдо удерживать линию поведения.

– Вы выглядели неопрятно и исцарапаны.

– Уже не особо помню, но, вероятно, вы говорите о дне, когда мы с подругой ходили на озеро и, как это всегда бывает,– я очень натурально усмехнулась и покосилась на маму,– оцарапались, пока пробирались через кусты.

– Что вы делали у озера?

– Мы с друзьями там часто отдыхаем. Знаете, там красивая природа, зелень такая… и вода чистая-чистая…

Женщина опустила глаза на свой визор и растянула губы в учтивой улыбке, видно, за свою жизнь ей надоело допрашивать глупых девиц, и эта тема ей показалась крайне скучной.

– Расскажите о себе: о своих привычках и увлечениях?

Я бегло оглянулась на родителей, словно извиняясь за то, что собираюсь сказать, и набрала полные легкие воздуха, чтобы выдать все, что только придумала на свой счет.

Первым на ум пришло сказать о том, что провалила итоговый тест. Но тут же перед глазами встало серьезное лицо Лады, и ее убедительные доводы зазвенели в голове, поэтому я оставила эту идею: вдруг план «Никчемная невеста» сработает. А мне нужны перспективы!

– Да и говорить-то не о чем,– небрежно пожала плечами я.– Я ничем не увлекаюсь. Меня мало что интересует на планете,– это правда, ведь я люблю космос, но звучит-то как пренебрежительно!– Я не люблю носить платья и юбки. Терпеть не могу светские мероприятия. Обожаю лазать по деревьям, люблю цветочное вино в больших количествах… и… я учу язык хомони,– завершила я, и внутри все замерло.

– Для чего вы учите язык хомони?!– чуть не задохнулся один из членов комиссии.

– Я надеюсь работать на КНИСе и получить свою лабораторию. А там работают много хомони. Я хочу быть равной им.

Даже не поднимая глаз, а лишь боковым зрением заметила, как недовольно сузились глаза комиссии.

Человек – равный хомони? Не бывать этому! – повисло невысказанным в воздухе.

Я смело посмотрела на женщину хомони и молча усмехнулась. Та с пренебрежением отвела глаза и что-то пометила в своем визоре.

– А в брак вступить вы хотите?– спросила она же.

– Нет,– даже с каким-то презрением ответила я.– Предпочитаю научные исследования в космосе. Если меня никто не выберет – я буду счастлива: ни перед кем не надо будет раскланиваться…

Никогда не думала, что тишина может оглушать. Молчание в гостиной стало напряженным. Родители не знали, как реагировать и что такое вселилось в их дочь.

– Вы были честны с нами?– прищурилась женщина, глядя на сканер.

– Мне и не хотелось обманывать,– это была истинная правда, чем если бы я ответила просто «да».

– Надеюсь, вы понимаете, что ваши ответы повлекут малоприятные последствия?– заметила женщина, обращаясь и ко мне, и к родителям.

– Жизнь, как она есть,– равнодушно усмехнулась я.– Вы пришлете уведомление о начале подачи заявок?

Женщина хомони поднялась и, обведя меня суровым взглядом, ответила:

– Этого не потребуется. Сегодня за вами приедет наш сотрудник и отвезет в медицинский центр. После установления уровня здоровья, мы проверим всю вашу историю обучения и проживания на Тоули. Через пятнадцать дней ваша характеристика будет размещена в базе невест. Желаю вам удачи, Дарья Викторовна Ласо.

Вряд ли это пожелание от чистого сердца. Я широко зевнула, бесцеремонно потянулась и поднялась.

– Я свободна?– после кивка женщины, я снисходительно улыбнулась и добавила:– Терпеть не могу рано вставать…

Стук в дверь ожидала.

– Входи, ма,– ответила я, поднимаясь с кровати и приводя растрепавшиеся волосы в порядок.

Вошла мама – она была бледной, напуганной – тихо присела на край кровати и посмотрела на меня.

– Дарья, дорогая, что ты такое наговорила?– в ее глазах было столько тревоги и непонимания.

– Все хорошо, мама. Я просто говорила правду.

– Но почему так, Дарья?

– А просто мне сейчас не нужен брак, ма. А насчет штрафов, не беспокойтесь. Я за все оправдаюсь, и все отработаю. На вас и на сестрах это не отразится,– уверенно ответила я.

– Дело не в нас и не в девочках,– расстроенно возразила мама.– Ты ведь себя подвела. Какая семья посмотрит на такую характеристику? И что это был за внешний вид? Что с тобой, Дарья?!

– Да я ничего и не сделала, ма!

– Ты не хочешь, чтобы тебя выбрал кто-то, кроме Макрона?– уточнила она.

Я не могла вынести звука этого имени, но сдержанно вздохнула и закрыла глаза. Что ей ответить? Только прямо да наоборот. Но все равно я солгала:

– Ты права. Я хочу, чтобы меня смог выбрать только один мужчина.

– Он хомони. Я хоть и тешила себя надеждами, что ты попадешь в высшее сословие, но это практически невозможно. Удивительно, что Макрон Босгорд вообще решил ухаживать за тобой вопреки традициям… Мне кажется, что это всего лишь блажь. Нет, ты очень хорошая девочка, солнышко моё, но заявку подает семья, а вряд ли столь высокородное семейство решит выбрать человека…

«Очень надеюсь на это! Но ты ведь не знаешь, что его семья согласилась подать заявку!»

–…Но, Дарья, даже если и подаст, то переживать не стоило: вряд ли еще одна семья хомони захочет поучаствовать. А Босгорды и одни стоят, как несколько семей хомони и по положению, и по состоянию…

– Зачем об этом говорить, если у нас все равно нет выбора? Все будет, как будет,– едва сдерживаясь, чтобы голос не дрожал, сказала я.

– Я боюсь одного, что семья Босгордов, если и собиралась, то не захочет подать заявку, потому что увидит твою характеристику,– совсем разволновалась мама.

«О-о-о, мама! Скажи, кому помолиться, чтобы так и было? Какая же я была дура!..»

– Ма, пожалуйста… Давай не будем…

– Не будем,– наконец согласилась мама и погладила меня по голове.– Мы просто подождем. Вдруг тебя никто не выберет. Будет время еще пожить, как тебе захочется.

Но ни ободряющая улыбка, ни объятия не успокоили: внутренности обжигала уверенность, что Босгорд не сдастся.

После обеда за мной приехал один из хомони для сопровождения в клинику Кана, где медицинское обследование подтвердило, что я здорова, чиста и достойна быть включенной в базу невест для торгов.