о положении на «Нептуне». Просите помощи. Скажите, что нам нужны все виды помощи. Нам понадобятся копры, насосы, все электрическое оборудование, какое они могут нам дать. Просите в Тайнкасле главным образом паровые лебедки. Пусть Объединенная компания пошлет нам спасательный отряд, всех свободных людей, какие у нее имеются. Скорее, пожалуйста, мистер Армстронг.

Армстронг побежал к телефону, в свою контору. Баррас обратился к Гудспету:

– Возьмите десять человек и идите в старую шахту Скаппер. Осмотрите все. Как можно скорее и тщательнее. Выясните, насколько возможно, состояние этой шахты. Потом бегите обратно сюда.

Когда Гудспет вышел, появился мистер Дженнингс. Инспектор копей был плотный, краснолицый и веселый мужчина с решительными манерами. Все знали, что «Дженнингс не потерпит никаких глупостей»; не отличаясь напористостью, он добивался всего благодаря сильному характеру. Немного бесшабашный и бесцеремонный, он, однако, пользовался всеобщим уважением и любовью. В последние дни Дженнингс страдал от большого фурункула на затылке.

– Ой! – сказал он, плюхнувшись в кресло. – Чертовски болит эта штука! Что такое случилось?

Баррас объяснил ему.

Дженнингс сразу забыл о своем фурункуле. На лице его выразился ужас.

– Не может быть, – сказал он в полном смятении.

Помолчав, Баррас официальным тоном предложил:

– Не осмотрите ли площадку?

Дженнингс, только что усевшийся в кресло, тотчас же поднялся и сказал:

– Да, пойду наверх, взгляну.

Баррас пошел вперед. Оба осмотрели площадку у устья шахты. Насосы уже совсем вышли из строя, а вода в обеих шахтах поднялась еще на шесть футов.

Дженнингс расспросил механика подъемной машины. Оба они с Баррасом возвратились обратно в контору. Дженнингс сказал:

– Вам понадобятся добавочные насосы для этих шахт, мистер Баррас. И очень скоро. Но уровень воды так высок, что вряд ли это много поможет…

Баррас выслушал его с подчеркнутой вежливостью. Он дал Дженнингсу высказаться, не сделав ни одного замечания. Когда же Дженнингс кончил, он, словно не слышав всего, сказанного инспектором, объявил безапелляционным тоном:

– Чтобы выкачать воду из главных шахт, понадобится не один день. Надо пройти туда со стороны старой шахты Скаппер, авось удастся пробраться по откаточному штреку. Воды много, это несомненно. Гудспет сейчас вернется из старой шахты. И, как только будет возможно, мы должны спуститься туда.

Дженнингс, видимо, несколько растерялся. Он чувствовал, что столкнулся с волей сильнее его собственной, которая подчиняла его, подавляла. А тут еще мучительно болел затылок. Что ж, Баррас самым ясным образом изложил положение дел, и его план спасения – единственный разумный выход. На грубоватом лице Дженнингса выразилось невольное одобрение.

– Значит, вот как вы хотите действовать, – заметил он. Затем прибавил: – Но как же вы обойдетесь без плана старых выработок?

– Должны обойтись, – возразил Баррас с неожиданной силой.

– Ну-ну, – примирительно сказал Дженнингс, – попытаться, конечно, можно. – Он вздохнул. – Да, был бы у нас план, не случилось бы сейчас всей этой проклятой передряги. Господи, какими идиотами были люди в старые времена! – Он поморщился от боли в затылке: – Черт бы побрал проклятый фурункул! Я стал пить дрожжи, но не вижу, чтобы это сколько-нибудь помогало.

Пока Дженнингс возился со своей перевязкой, вернулся Гудспет.

– Я как следует все осмотрел, мистер Баррас, – доложил он. – Ничего хорошего насчет этой старой шахты не могу сказать. Она завалена пустой породой, хотя и не так уж сильно. Но там не одни обвалы, там и газ тоже, скверный черный газ. Мы спустили туда человека лебедкой, и он вернулся обратно еле живой. Впрочем, я думаю, за сутки можно очистить шахту от закладки и газа.

– Благодарю вас, Гудспет. Мы пойдем в шахту сейчас же.

Сомнений быть не могло: Баррас намеревался сам руководить спасением рабочих. Было что-то надменное в спокойном и решительном тоне его распоряжений, он подчинял себе людей без всякого усилия, подавлял панику, действовал, как самодержавный властитель.

Когда они вчетвером выходили из конторы, к ним навстречу бежал через двор молодой врач Льюис, работавший теперь вместе с доктором Скоттом. Он сказал:

– Я только что узнал… возвращаясь от роженицы… Не могу ли я чем-нибудь помочь здесь? – Он выжидательно замолчал, уже мысленно представляя себе, какие героические подвиги совершит в глубине шахты.

Доктор Льюис был розовощек и юношески пылок, энтузиазм так и бурлил в нем. В Слискейле его за глаза называли всегда «молодой доктор Льюис». Дженнингс посмотрел на него так, словно ему хотелось дать «молодому Льюису» хорошего пинка в его молодой зад, и отвернулся.

Баррас же сказал благосклонно:

– Очень вам признателен, доктор Льюис. Нам, может быть, понадобятся ваши услуги. Ступайте в контору, там Сол Пикингс напоит вас горячим какао. Вы нам можете понадобиться позднее.

Доктор Льюис, обрадованный, суетливо побежал в контору. А Баррас, Дженнингс, Армстронг и Гудспет направились к старой шахте. Только что начинало светать. Было холодно. С невидимого неба тихо падали редкие, легкие, словно трепетавшие в воздухе, хлопья снега. К четырем мужчинам присоединилась партия в двадцать пять человек. Молча шли они через взрытый пустырь. Снег постепенно окутывал их пеленой и скрывал от глаз. То был первый спасательный отряд.

Новость начала уже распространяться по городу. На Террасах распахивалась одна дверь за другой, мужчины и женщины выбегали из домов и мчались вниз по Каупен-стрит. По дороге к бежавшим присоединялись другие. Они бежали, словно гонимые какой-то посторонней силой, словно копи вдруг стали магнитом, притягивавшим их помимо воли. Они бежали, потому что не могли оставаться дома. И все бежали молча.

Марта узнала о несчастье от миссис Брэйс. В первую минуту она подумала скорее с благодарностью, чем с испугом: «Слава богу, моего Сэмми там нет». Прижимая к груди руки, она разбудила Сэма, затем накинула на плечи пальто и вместе с Сэмом побежала к шахте. Рядом бежал и старый Ганс Мессюэр. Ганс брил какого-то раннего посетителя, когда услышал о случившемся. И теперь он бежал, держа в левой руке намыленную кисточку. Дэвида новость застигла по дороге в город. Он сразу повернул велосипед к шахте. Жена Боксера Лиминга узнала о случившемся, еще лежа в постели, а Ча, сын его, – когда выходил с черного хода из трактира «Привет». Сюзен, жена Скорбящего, – во время утренней молитвы. Миссис Риди, повитуха, – у постели роженицы, где она помогала доктору Льюису. Джек Риди, ее старший сын, в это время направлялся в трактир подкрепиться стаканчиком. Вместе с Ча Лимингом он тотчас побежал к шахте. Матери Неда Софтли сказали уже около прачечной. Старый Том Огль услышал новость в уборной и побежал, застегивая по дороге штаны.

Не прошло и нескольких минут, как во двор перед шахтой набилось человек пятьсот мужчин и женщин,