А это утро было… нежным и таким домашним.

Приподнявшись на локте, я посмотрела на мирно спящего Грома. Такое зрелище раз увидишь – вовек не забудешь! Голова откинута набок, лицо расслабленное и спокойное, грудь мерно вздымается.

Совсем не такой, как в жизни. Даже моложе кажется, потому что война состарила нас обоих.

Я положила руку ему на грудь и, дурея от собственной смелости, коснулась щеки мягким поцелуем. Нахлынули воспоминания о минувшей ночи, тело наполнила сладкая истома.

Эйдан вздохнул и открыл глаза. Сначала моргнул непонимающе, увидел меня и выдохнул:

– Проклятье!

Тепло мгновенно сдуло ледяным ветром. Сердце пропустило удар.

Эйдан пожалел. Сейчас он скажет, что все было ошибкой.

– В чем дело? – спросила я.

Он протянул руку к моему лицу и убрал непокорные прядки.

– Я проспал. И забыл сдать ночной отчет Эйро. Раньше я никогда не забывал.

Я откинулась на спину и натянула одеяло на грудь. Умеет же он подобрать нужные фразы! И ничего с ним таким не поделаешь. Зато с души будто камень свалился.

– И это все? – поинтересовалась я иронично.

– А ты что подумала? Что я сбегу в ужасе от того, что натворил?

Он властно притянул меня к себе и уткнулся носом в шею, щекоча ее дыханием.

– Именно так я и подумала. Ты ведь такой совестливый.

– Теперь брат спросит, чем настолько увлекательным я был занят, что позабыл о своих обязанностях. И будет недоволен тем, что во время ночного дежурства я совращал одну приличную девицу.

– Он не узнает, – я потянулась к его губам. – Если ты сам не придешь с повинной. А я тебя не выдам.

Утренний поцелуй, вместо того чтобы взбодрить, наоборот разнежил. Так и форму потерять недолго. Но оторваться было выше моих сил. И хорошо, что Гром был того же мнения.

– Раз уж я безнадежно проспал, то побуду с тобой еще немного.

– Совсем Грома испортила его Молния, – я вновь улеглась ему на плечо и только сейчас поняла, что сказала.

Признала, что я его.

– Вчера я не успела тебе объяснить, почему повела себя так.

Захотелось поделиться тем, что давно болело, чтобы облегчить груз. А еще стало стыдно за свою вспышку. Но когда молния кипит в крови, тяжело сохранять голову холодной.

Дан напрягся.

– Я уже понял, что надавил на больное. Не надо было этого делать.

– Ты не виноват. Этой боли почти восемь лет, она меня медленно душит.

Он нахмурился, что-то подсчитывая в уме.

– Тебе было пятнадцать?

Я кивнула и проглотила вставший поперек горла ком.

– Тогда я была такой юной. Не такой сильной, как сейчас. На земле огненных, во владениях клана Саар, я угодила в ловушку. Мы страшно с ними воевали.

Некоторое время мы молчали. Эйдан ждал, а я собиралась с мыслями.

– Как он мог отправить тебя туда?

– Господин Сандо не сомневался, что я выберусь.

– А как твой дядя это допустил?

– Он ничего не знал.

Гром зло выдохнул.

Тяжело возвращаться туда, но я должна это сделать. Сейчас. Чтобы закрепить ту нить доверия, которая между нами протянулась.

Эйдан переплел наши пальцы и сжал их.

– Но мои меня не бросили. Они пришли, чтобы выручить меня: девять таких же зеленых, как я, ребят, моя подруга Леи и наш капитан. Тоже молодой.

Я давно выплакала все слезы, голос не дрожал. Только потолок над головой вдруг поплыл.

– Но я еще не дошла до главного. Один человек узнал меня, понял, кто моя мать. После того как род О-Юри уничтожили, их жалкие остатки рассеялись по миру. Скрылись. Среди них были моя бабушка и мама, они нашли приют в землях огненных, род Саар укрыл их. Конечно, их планировали использовать в своих целях, но главное, что они выжили.

– Я читал о падении О-Юри.

– А я слышала своими ушами. От отца. Но тогда я была маленькой и мало что понимала, да и он потом наложил какое-то заклинание и заблокировал мою память.

Перед мысленным взором стояло смеющееся лицо человека, который катал меня на лошади и подбрасывал так высоко в воздух, что я визжала от страха и восторга.

Я помнила день, когда вышла провожать его в очередной поход. Стояла весна, как сейчас. Землю устилали белые лепестки яблонь, а он опустился на корточки, положил руки мне на плечи и сказал:

«Я скоро вернусь, Мирай. Дождись меня, малышка».

Через месяц я узнала, что он погиб в сражении с отцом Грома.

– Вспомнить мне помог он, – я выделила последнее слово, вложив в него всю ненависть.

Оказалось, что она не спала. Ее всегда было с избытком.

– Кто?

– Глава рода Саар.

Ненавистное имя заскрипело на зубах. Хотелось выплюнуть его, как гнилой фрукт.

Рука Эйдана, поглаживающая мое плечо, замерла.

– Оказалось, что я выросла копией матери, которую Саар прекрасно знал, ведь она жила под его кровом. Внешность, магический фон, голос – все было ее. Когда бабушка умерла, он собирался сделать маму своей наложницей. Она как раз повзрослела и расцвела. Но не вышло, потому что ее похитил мой отец. Тогда между нашими землями тоже шла война. Ничего необычного, – я перевела дух. – Я верю, что они любили друг друга, но не долго. Ее не стало, когда я родилась. Оказалось, что глава рода Саар провел над ней ритуал, магическую привязку, чтобы мама принадлежала только ему. Техника называется “Смертельная верность”. Это ее ослабляло, а мое рождение добило. Домой отец вернулся без нее, со мной на руках.

– Если ты не хочешь это вспоминать, то не нужно, – мягко произнес Эйдан.

– Я хочу, чтобы ты знал, – отрезала я. – Пожалуйста, никогда не говори при мне об идеальных донорах магии. Я наслушалась об этом от Саара.

Он согласно кивнул и крепче меня обнял. В его руках вспоминать все это было не так страшно.

– Ты знаешь, почему истребили род О-Юри?

– Прошел слух, что они готовятся захватить власть, свергнуть императорский род и подчинить себе весь континент.

– Да. Потому что О-Юри веками работали над улучшением крови, тщательно подбирая пары для деторождения. Чем сильнее была женщина, чем больше своей магии она могла передать. И чем быстрее после этого восстанавливалась, тем более сильные, стойкие, самые лучшие признаки прошлых поколений она передавала своим детям. Выбор отца тоже играл огромную роль. О-Юри мечтали создать армию магов, которые обладали бы всеми семью стихиями. Людей, равных богам. И у них начало получаться. Но их было по-прежнему мало, и тогда…

– На их земли пришел род императора и его приспешников, – закончил за меня