Шрифт:
Закладка:
Я киваю, но внутри все переворачивается. Мне казалось, я готова к такой возможности, но новость все равно ранит, заставляя чувствовать, будто земля уходит у меня из-под ног. Может, они и не называют меня своей пленницей, но по сути я ею и буду. Я застряла здесь, заперта, пока им не удастся избавиться от своего врага.
– Эй, – тихо произносит Рэнсом, и когда я смотрю на него, кажется, будто он понимает, что у меня вот-вот начнется серьезный внутренний кризис. – Давай что-нибудь поедим, хорошо? Хочешь позавтракать?
Я киваю, с трудом сглатывая.
Он выводит меня из комнаты и ведет по коридору, делая для меня небольшую экскурсию по их жилищу.
Несмотря на бурлящие эмоции, я не могу не поражаться тому, как они обустроили это непривычное для проживания здание. На первом этаже расположены гостиная, кухня и огромный гараж с примыкающей к нему комнатой поменьше. Верхний этаж образует жилое пространство, где у каждого из парней своя спальня, выходящая в коридор. Ванная находится между комнатами Вика и Рэнсома.
Мы направляемся на кухню, и Рэнсом на мгновение заглядывает в морозилку, после чего достает из нее коробку замороженных вафель.
– Они с черникой, – предлагает он, соблазнительно покачивая коробкой, и я хихикаю, не в силах сдержаться.
– Давай. Звучит заманчиво.
Он кладет их в тостер, а затем подает мне тарелку, на которую также кладет масло и сироп.
Завтрак помогает мне успокоиться, поэтому я сосредотачиваюсь на еде и, положив локти на стол, быстро поглощаю две вафли подряд. Рэнсом садится за стол вместе со мной, но не успевает он доесть, как у него звонит телефон.
Он опускает взгляд на экран, на лице мелькает узнавание.
– Я должен ответить, – говорит он мне, поднимаясь и направляясь к двери. – Можешь взять себе еще вафель, если хочешь.
Я так и делаю, кладу еще две в тостер и жду, пока они разогреются, прежде чем переложить их на тарелку. По цементному полу раздаются шаги, я сажусь обратно на один из стульев у стола и поднимаю глаза, ожидая увидеть Рэнсома.
Но это не он. Это Виктор.
Он останавливается в дверях в нерешительности, и я почти думаю, что если бы я его не увидела, он бы просто молча развернулся и ушел. Но когда наши взгляды встречаются, он проходит в кухню, направляясь к шкафчику.
Кажется, будто он пришел ко мне в квартиру и позаботился обо мне давным-давно, хотя на самом деле это произошло только вчера. Только вчера он убил человека у меня на глазах, словно профессиональный убийца или типа того.
В течение нескольких минут мы оба молчим, хотя явно ощущаем присутствие друг друга. Он продолжает готовить кофе, тщательно отмеряя гущу и аккуратно разравнивая ее, а я сосредоточенно готовлю последнюю вафлю.
– Рэнсом сказал тебе, что ты останешься с нами? – нарушает тишину его голос, и я поднимаю взгляд.
– Да, – отвечаю я, размазывая вилкой немного сиропа по тарелке. Я колеблюсь, затем добавляю: – А можно… можно ли мне продолжить ходить в колледж?
– Нет. – Он качает головой с непроницаемым выражением лица. – Это слишком рискованно.
Его ответ меня не удивляет, но я все равно немного расстраиваюсь, когда слышу, как он произносит это вслух. Все это время я пыталась построить лучшее будущее, хотела верить, что в конечном итоге не попаду в тот же порочный круг, что и моя мать, а теперь у меня такое чувство, будто все это ускользает из рук.
Я сжимаю губы, стараясь не выдать своих чувств, пусть мне и хочется заплакать. Я не хочу, чтобы Виктор видел мою уязвимость.
Но, судя по взгляду, который он на меня бросает, он все понимает. Я не могу точно сказать, о чем он думает, и выражение его лица почти не меняется, но голубые глаза, кажется, немного смягчаются.
– Колледж – не единственный способ учиться. Я не ходил ни в старшую школу, ни в колледж, – говорит он мне. – Мэлис и Рэнсом тоже там не учились, а мы все очень умные.
Это не сильно меня вдохновляет, ведь я не смогу сама открыть мастерскую или стать хакером. Но тем не менее в эту секунду Виктор ведет себя намного приятнее и… человечнее, чем раньше, и тот факт, что он пытается меня приободрить, слегка помогает.
– Спасибо, – бормочу я.
Он не отвечает, просто ставит кофе вариться и возвращается в рабочий режим.
– Я просмотрел записи с камер наблюдения, что ведут к твоей квартире, – говорит он мне. – На случай, если кто-нибудь решит проверить, где был твой бывший босс прошлой ночью. Он не женат, и у него нет детей, так что я не уверен, что кто-нибудь будет по нему скучать. Но вполне вероятно, что сотрудники «Сапфира» заметят его отсутствие и сообщат об этом, поэтому я хотел убедиться, что все доказательства того, что он был у тебя, исчезли. Я также изменил некоторые записи с дорожных камер, которые указывали на то, что его машина проезжала через перекресток недалеко от твоей квартиры незадолго до его смерти.
– Вау, – потрясенно выдаю я. – А ты хорошо потрудился.
Он пожимает плечами.
– Я хорош в своем деле.
– Так, значит, вот как ты смог установить все эти камеры в моей квартире без моего ведома, – бормочу я, и на самом деле это не вопрос. Скорее констатация факта.
Виктор кивает.
– Да. Нам нужно было иметь возможность наблюдать за тобой.
Это тоже скорее констатация факта, чем что-либо еще. Он не приносит никаких извинений за то, что сделал, просто объясняет, почему это произошло. Им нужно было присматривать за мной, поэтому он нашел способ сделать это возможным.
Но при мысли о том, как долго там могли находиться эти камеры и что мог увидеть Вик, наблюдая за мной через них, у меня по коже пробегают мурашки от смущения и тревоги. Вчера я не спросила, наблюдал ли он в ту ночь, когда Мэлис привел меня домой, но теперь чувствую, что мне нужно знать.
– Ты видел… ну, то самое? – шепчу я.
Я не знаю, как объяснить подробнее, но, когда глаза Виктора вспыхивают, я понимаю, что он уловил невысказанный смысл моего вопроса.
Он кивает с непроницаемым выражением лица.
– Да.
Щеки вспыхивают. Я могу только представить, что он мог увидеть. Например, как я трогаю себя. Или меня обнаженную, выходящую из ванной. Или то, как меня поглощал своим ртом Мэлис. Вик, вероятно, наблюдал за всем этим своим холодным, проницательным взглядом, и от одной мысли об этом мне хочется выбежать из