- Значит, ты можешь отравлять прикосновением, Цзылин? - вмешался Сяо-Фань. - Я тоже слышал об этом искусстве, как об очень опасном боевом стиле.

- Могу, - хитро улыбнулась девушка. - Тебе лучше не забывать об этом, и относиться ко мне с уважением, если не хочешь проснуться распухшим и посиневшим, - обращаясь к Ван Фаню, она с намеком посмотрела на Цзин Цзи. Тот сделал вид, что поглощен точением меча.

- Я бы не посмел быть невежливым с тобой, и без угрозы отравления, - рассмеялся младший ученик Уся-цзы.

Друзья беседовали еще некоторое время. Перекусив, они отправились в путь, и вскоре, поздоровавшись с зевающим привратником-монахом, вошли в стены странноприимного дома, принадлежащего северному монастырю Шаолинь, где и заночевали.

***

- Приветствую уважаемых гостей монастыря, - вежливо обратился к Юэсюаню и компании привратник внутренних чертогов Шаолиня, худощавый юноша в простой одежде из некрашеного полотна. На гладкой поверхности его выбритой головы белели три точки-шрама, показывая всем, что их обладатель - полноценный монах и внутренний ученик.

- Что привело вас к вратам Шаолиня? - спросил он.

- Мы здесь по поручению моего учителя, - объяснил Юэсюань. - У нас есть важная новость для настоятеля Уиня. Может ли он принять нас?

- Вы вовремя: утренние часы - время повседневных дел, - ответил юный монах. - Вас примет или сам настоятель, или один из высокопоставленных монахов. Подождите немного, я…

Глаза юноши внезапно округлились в удивлении и испуге. Он замер на мгновение, потрясенно уставив взгляд на что-то за спиной товарищей, но быстро опомнился, и метнулся за ворота. Утреннюю тишину, окутывавшую монастырь, разорвал тревожный набат - монах звонил в колокол, не жалея сил.

Колокольный звон был не единственным звуком, всколыхнувшим утреннюю тишь - топот многочисленных ног слышался все громче со стороны ведущей к древнему монастырю дороги. Обернувшимся друзьям открылась картина заполонившего подступы к Шаолиню многолюдья. Словно серо-стальная волна нахлынула на подножие холма, на котором стоял древний храм, и захлестнула ведущие к его вратам ступени. Многочисленные воины, доспешные и в закрытых шлемах, чьи личины отмечала тройная алая зарубка, стремились ворваться в буддистский храм. Их убийственное намерение наполняло воздух, а обнаженное оружие в их руках не оставляло сомнений в их замыслах. Культ Тяньлун пришел в Шаолинь, и пришел убивать.

Гу Юэсюань первым оправился от замешательства. Лицо молодого воителя построжело, и он шагнул навстречу послушникам Культа. Те подняли было свои сабли и мечи, но старший ученик Уся-цзы не дал им и шанса атаковать: мощный круговой удар ноги снес первый ряд нападающих. Второй ряд встретили кулаки Юэсюаня, чьи безжалостные удары корежили стальные нагрудники, и проминали личины шлемов. Волна ударилась в скалу, и откатилась; натиск Культа Тяньлун встретил на своем пути непреодолимую преграду, и захлебнулся.

Цзин Цзи с готовностью бросился на помощь старшему собрату по учебе. Уже в движении он рванул клинки из ножен, и в широком замахе крест-накрест опустил их на первых двух послушников Культа Тяньлун, что имели несчастье оказаться на его пути. Те рухнули, хлеща кровью из глубоких рубленых ран. Волна ци сорвалась с продолжающих движение клинков Цзи, и ударила в плотные ряды врагов, снося все на своем пути, и оставляя за собой недвижные трупы.

Вэй Цзылин выметнулась вперед, влекомая безупречно выполненной техникой шагов, и пронеслась перед вражеским строем, словно быстрый порыв ветра. От лёгких касаний её пальцев послушники Культа Тяньлун падали навзничь, корчась в жутких судорогах. Усеяв землю содрогающимися телами, девушка скользнула обратно, под защиту товарищей. Нацеленные в нее атаки безнадежно запаздывали, словно воины Культа пытались пронзить мираж.

Ши Янь отправляла во врага один дротик за другим. Ее метательные снаряды безошибочно находили сочленения доспехов, глазницы личин, и не прикрытые броней конечности. Все больше и больше послушников Культа Тяньлун валилось на ступени ведущей к Шаолиню лестницы, словно повинуясь быстрым жестам Ши Янь. Обычно беззаботное лицо девушки посерьезнело, а глаза сощурились, не обещая ничего хорошего тем, на кого падал ее ищущий взгляд.

Дождь энергетических стрел, порожденных техникой “восьми бессмертных, указующих путь”, хлестнул ряды воинов Культа, парализуя, калеча, и разя наповал. Сяо-Фань не пожалел энергии на эту атаку, видя опасность в затяжном бою, и подмечая все замедляющиеся движения Гу Юэсюаня, что принимал на себя основную тяжесть вражеского навала. Основательно проредив строй послушников Культа, Ван Фань прекратил атаку внешней техникой, и бросился вперед, обрушив на противника всю мощь своего кулачного стиля. Юэсюань поддержал его атаку, с удвоенным усердием наступая на противостоящих ему. Вдвоем они, расшвыривая воинов Культа Тяньлун могучими ударами, потеснили их, заставляя откатиться назад. Цзин Цзи и девушки присоединились к их усилиям, и вскоре послушники Культа отступили с ведущей к храму лестницы, не выдержав слаженной атаки пятерки.

Бой прекратился - строй Культа Тяньлун замер напротив пятерых молодых воителей, не двигаясь ни на шаг. Вдруг, ряды послушников Культа расступились, и вперед вышел мужчина в зеленом шелковом халате. Его длинные темные волосы удерживала серебряная заколка; ухоженные усики и бородка свисали с бледного, тонких черт лица мужчины. Он недовольно кривился, а руки неизвестного не отдалялись от богато украшенных рукоятей меча и сабли, что висели на его поясе.

- Уйдите с моей дороги, безмозглые юнцы и юницы, иначе пожалеете о том, что родились на свет, - презрительно бросил он.

- Смотри-ка, Джи, - громко обратился к соученику Ван Фань, нарочито игнорируя незнакомца. - У этого напыщенного глупца при себе сабля и меч. Покажешь ему, как правильно с ними обращаться?

- Еще как, - с веселой злостью оскалился Цзи, и выкрикнул в лицо их противнику, нахально и насмешливо:

- Эй ты, иссохший, бледнолицый старикашка! Очень надеюсь, что твое боевое искусство получше, чем у этих неумех, которых и трехногая кошка одолеет! Я уже начинаю скучать!

Неизвестный поперхнулся воздухом от такой наглости. Лицо мужчины побагровело, а руки судорожно сжались на рукоятках оружия. Сяо-Фань довольно улыбнулся - второй старший превзошел его ожидания, основательно выведя неизвестного воителя из себя. Юноша узнал этого старейшину Культа Тяньлун, сражавшегося в битве у горы Тяньду, и сомневался, что он простит им смерти подчиненных. Продолжение их схватки было неизбежным. Враг же озленный и взбешенный менее опасен, чем враг собранный и хладнокровный, так как более склонен к ошибкам, и Сяо-Фань не упустил возможность получить это преимущество.

Старший Культа, зло