Шрифт:
Закладка:
Илья отлепил лоб от стекла, открыл глаза. Поезд «Москва – Новороссийск» проносился где-то в районе Ряжска. Чем дальше от столицы, тем снежнее. Убеленные постройки, поседелые деревья, укрытые с головой поля.
Все заброшеннее делалась земля, сильнее и гуще валил снег. Проползла гигантская свалка, на куполе которой хозяйничали вороны. Мелькнули облупленные нежилые бараки с проваленными крышами. Кургузо замерла посреди взрытого поля строительная техника, а поодаль – многоэтажный недострой без крыши.
Взгляд Ильи зацепился за фигуру в темной куртке. Неведомый человек сидел на занесенной снегом лавочке, обхватив голову. Рядом лежал его портфель. Илья только это и успел разглядеть.
Кто он? Зачем там сидел под снегом, с непокрытой головой? Кто поверг его в тоску? Он кого-то ждал или просто устал? Может быть, ему плохо?
Волна безотчетной, необъяснимой жалости к неизвестному нахлынула и затопила Илью Муромцева. Он тяжело припал к внутренней коже поезда, стал подрагивать вместе с ним, чувствуя, как что-то толчками рвется наружу. «Почему все это? В чем наш грех? Как бы по-другому, по-человечески…»
Дребезжание ложек в стаканах, хлопанье дверей, выдыхающих морозную свежесть вперемешку с туалетной воньцой. Голову стянуло болью.
– С вами все в порядке?
Он очнулся, обтер мокрое лицо рукавом. Та самая девушка из соседнего купе. Псевдо-Алина с веснушками. Теперь она была не в кофте и джинсах, а в фиолетовом спортивном костюме.
– Как вас зовут? – спросил он.
– Алина.
Он вздрогнул.
– Вообще-то я Лина. Но Алина мне больше нравится.
– Хорошее имя, – пробормотал он.
– С вами все в порядке?
– Да.
Она прошла в свое купе.
Илья сходил в туалет, умылся. Над умывальником размашисто ветвилась кровь красного маркера: «Смерть ворам, народу свободу!»
Не успел он выйти из туалета, как поезд резко встал. Прямо посреди поля. С улицы донеслись суровые окрики: «Всем зайти в купе, оставаться на местах!»
Через минуту, оттеснив перепуганного проводника, по вагону по-хозяйски затопали два человека в мешковатых одеждах. Илья вернулся в свое купе, где по-прежнему витал густой дух дорожного провианта, которым завалили стол ненасытные соседи.
– Молодой человек, что там? – насела старуха.
– Не знаю, какие-то странные люди, – пожал плечами Илья.
Снаружи раздались резкие голоса:
– Сохранять спокойствие! Приготовить документы!
Вскоре парочка визитеров вторглась в их купе. Оба были бородаты и одеты в ветровки. На головах вязаные шапки, на ногах кирзовые сапоги. За плечами у обоих покачивались дула охотничьих винтовок.
– Ваши документы, – сказал один из «охотников», с рыжей бородой викинга.
Второй растолкал дядьку на верхней полке. Старики подали свои паспорта, Илья протянул свой.
– Что за проверка, уважаемые? – поинтересовался дед.
– Чрезвычайное положение, – отрезал «викинг».
Старики переглянулись. Что-то здесь было не то. Конечно, в городе и окрестностях неспокойно, но чтобы до такой степени?
– А ну-ка, паря, пересядь, – велел Илье «викинг».
Илья в недоумении пересел. Бородачи пристально уставились куда-то в район его левого виска. Коротко пошептались, вернули всем документы и потопали дальше.
Примерно через десять минут поезд тронулся.
Никто ничего не понял. Проводник лепетал что-то невнятное. В итоге все решили, что это какая-то народная дружина, которая помогает наведению порядка.
Лишь чуть погодя по поезду разнеслась весть, что «охотники» ссадили какого-то парня. Тот пытался убежать, но был пойман. Сошлись на том, что это был безбилетник или нарушитель паспортного контроля. Никто из пассажиров даже и не подумал, что все дело в завитушке шрама на его левом виске.
Миша Шлемов, помощник министра пропаганды Правительства саяров России, так и не доехал до Новороссийска, куда отправлялся с секретной миссией…
В ту ночь Илью, мотыляющегося на нижней полке, преследовал один и тот же кошмар. Его сбрасывают с крыши люди в шкурах. Он летит в бездну и плющится об асфальт, лопаются сосуды, кровь бьет фонтанами.
Проснувшись посреди ночи, Илья обнаружил, что плавает в поту. Заснуть он больше не смог. Лишь утром провалился, как в бочку, в бесчувственную муть.
Встал с разбитой головой. На перроне в Новороссийске услышал «Счастливо!» от Алины с веснушками. Запоздало кивнул вслед тарахтящим колесикам ее чемодана и вошел в здание вокзала.
Вместо такси-дрона он взял до Геленджика обычное такси. Дольше ехать, зато не стошнит. Он слыхал, что на юге все эти дрон-таксисты летают как бешеные, а аппараты у них старые и раздолбанные.
Таксист с подозрением покосился на его простецкую одежду. Илья показал на экране суперфона, что деньги у него есть.
До Геленджика доехали без пробок. Да и какие пробки в конце ноября.
Водила высадил Илью на пересечении Морской и Пушкина. Ежась от холодного фыркающего дождя, он потратил несколько минут, чтобы найти нужный двор.
Дом Дрона оказался старой ободраннной пятиэтажкой с кривыми 3D-граффити. Кодовый замок был сломан.
В недрах неосвещенного подъезда ему подмигнула кошка. Илья позвал «ксс», она метнулась куда-то вниз.
В сантиметре от смерти
– Кто?
Вот и первый сюрприз. Дрон не один.
Жена? Сестра?
Если он дома, сейчас логично услышать что-то вроде: «Кто там, дорогая?» Но за дверью было тихо, тихо, тихо.
Илья напряг весь свой слух, чтобы измерить объем этой тишины. Исчерпана ли она одним человеком?
Решился:
– Я от Дрона.
Наглый блеф. Сейчас она бросит: «Дрон дома. А вы кто такой, собственно?» Адью, поворачивай оглобли.
Но женский голос осторожно, как бы ощупью тронул:
– Где он?
– Там, куда мы с ним отправились. Я приехал за вещами и вернусь к нему.
– А почему он сам не приехал? С ним все в порядке?
– В полнейшем.
– Странно, что вы его бросили.
– Я его не бросал, мы так с ним договорились. Мне понадобилось срочно в Геленджик, моя жена позвонила, она у меня в положении, – напропалую врал Илья. – Вот Дрон и попросил заодно зайти к вам, набрать еды, сигарет, одежки кое-какой.
– Понятно.
Щелкнул замок, дрогнула тетива дверной цепочки. В нос пахнуло кухонным чадом.
Маленькая девушка, почти девочка. В косынке и шерстяной кофте, с руками в муке.
«Сестра, жена?» – лихорадочно прикидывал Илья.
Широко улыбнулся. Легким подбросом плеча отцентровал холщовый усядистый рюкзак.
А девушка, если приглядеться, была не так уж и юна. Горло с двумя тонкими прорезями, острые углы морщин у глаз. «Может, квартирантка Дрона? Но зачем какой-то квартирантке донимать меня придирчивыми допросами?»
Незнакомка внимательно изучила его неотесанную внешность. На Илье была старая брезентовая ветровка с пожеванной молнией. На ногах бесформенные штаны, растоптанные кроссовки. Голову венчала вязаная шапка-петушок с линялой триколорной надписью «Сочи – 2014».
Пришлось на вокзале заскочить в туалет,
