Я перестала с подругой общаться только потому, что ее муж был близок с Расулом. Мой страх и нежелание впускать его в свою жизнь достигли таких размеров, что я даже с близкими себя общения лишила, лишь бы не пересекаться.

Даже случайно…

И вот какая случайность — Захаров привез меня прямиком к заведению Расула. Помпезный ресторан принадлежит ему. Значит, дела у Мирасова идут хорошо?!

Столько вопросов… Ни одного ответа.

Кое-как засыпаю, а следующим утром мне позвонил организатор выставки и выразил глубочайшие сожаления, что мое участие на выставке было отклонено, и вместо моих работ возьмут другого фотографа.

— Что значит, все отменяется? Я отменила все прочие мероприятия, примчалась в столицу только ради этой выставки. Все же было решено!

— К сожалению, возникли обстоятельства непреодолимой силы. Мне искренне жаль.

Я чуть не разревелась от обиды, но все-таки ответила, стиснув зубы:

— Мне будет нисколько не жаль, когда ваша организация будет прозябать в безуспешных попытках привлечь меня к участию. Не сейчас, но в скором будущем, — и сбросила вызов, чтобы не выслушивать блеющие оправдания и пышные, но бесполезные извинения.

Как же так?!

Как так…

Только вчера мы уточняли детали.

Под ресницами все-таки собирается горячая влага.

Не желая расстраиваться еще больше, я зову Алима гулять.

В момент, когда сынишка уже одет, и я впопыхах натягиваю пуховик, чтобы не мучить сынишку ожиданием, кто-то начинает звонить мне.

— Выбегай, — открываю дверь сынишке, хватаю сумочку и телефон.

Перезвоню позднее.

Перезванивать не приходится.

Звонящий чрезвычайно упертый, и ему удается дозвониться до меня, когда мы уже направляемся к детской площадке.

Захаров Никита Владимирович.

— Алло.

— Доброе утро, Сашенька, — говорит тепло. — У меня оно весьма доброе, а как у тебя дела?

Червячок смутных подозрений шевелится у меня в груди.

Нет. Нет же? Нет?!

И когда Захаров задает следующий вопрос, ответ уже висит созревшим плодом где-то внутри. Остается только сорвать его и попробовать на вкус.

Уверена, мне не понравится.

— Как дела с выставкой, Саша? — уточняет Захаров, и больше ничего не нужно говорить.

Я понимаю: это он. Это он сделал!

Выпнул меня, вышвырнул, как мусор!

Внутри все закипает.

Я сердито топчу снег на площадке, растаптывая собственную дорожку в рыхлом снегу.

Нутро накаляется гневом, но выплескивать не имею права.

Оказывается, у Захарова связи и влияние, реально, большие, если он вот так, по щелчку, смог все отменить.

Или он это все и организовал?

Ведь меня взяли в последний момент, на место другого…

Все так удачно совпало: и командировка по бизнесу Захарова, и выставка с моим участием…

— Все отлично, Никита Владимирович. Пришлось кое-что отменить, но у меня крупный контракт за рубежом, поэтому я рада еще немного отдохнуть, встретиться со старыми друзьями… — говорю с улыбкой, растягивая гласные. — Извините, Алим что-то тянет в рот, не могу говорить! — и сбрасываю вызов.

Мудак.

Решил, что я прогнусь?

Вот хрен тебе…

— Нет, не нравится мне здесь. Зря приехала только. Лучше бы со строителями воевала и выносила им мозг… — бурчу себе под нос. — А Святик же хотел мне что-то рассказать про Захарова, но я его слушать не стала.

Отвлекаюсь от мужиков-мудаков на сыночка, а сама сетую: он так на Мирасова похож, у моей сладкой булочки даже характер и гонор начинает проявляться, как у Расула. Неужели таким же нелюдимым и с черной душой вырастет? Нет, не хочу в это верить…

И оставаться здесь тоже не хочу.

Погуляем еще немного и обратно. Куплю первые же билеты, вернемся в свою привычную и понятную жизнь.

Помирюсь с Сахарком, вновь вольюсь в свой бешеный ритм…

Мысли прерывает входящий звонок с неизвестного номера.

Готовлюсь отвечать и отбиваться ото всех.

В динамике звучит голос Мирасова.

— Привет, это я. Расул. У тебя как с графиком на лето?

— Что?

— Алим говорил про море. Мой менеджер составил список самых кайфовых и безопасных курортов, где с детьми будет интересно, — объясняет терпеливо. — Так что у тебя с графиком? Уже известно?

— Ты серьезно?! — ахаю.

— Вполне. Лето не подходит? Давай другой сезон рассмотрим.

— Обалдел, что ли?

— Алим же хочет.

— Я занята. Работаю плотно. До самых седин. Такой ответ тебя устраивает?!

— Ты чего злая такая?

— Общаться по-человечески научись, Мирасов. Здрасьте. До свидания. Потом поговорим. Пока!

Глава 63

Расул

— Общаться по-человечески научись, Мирасов. Здрасьте. До свидания. Потом поговорим. Пока!

Сбрасывает звонок.

Глупо слушаю гудки.

Это что за фокусы такие?!

Что опять этой Саньке не так?

Извинился? Извинился.

В руках себя держу? Держу.

Не претендую на все сразу? Не претендую.

На условия раболепные согласился, а она…

Едва ли не прямым текстом меня на хер посылает.

Ну, знаешь, девочка…

Я не святоша, но и грязной тряпкой меня по морде хлестать не стоит, иначе вся чернота со дна мутью поднимается.

До дома Саньки — всего ничего. Буквально два двора проехать. По сути, я к ней прямо сейчас собирался мотнуться. Не знаю. Игрушек там завезти, если дома. Рыбалку кайфовую купил для сына, а она…

Сучка.

Заноза в моей жопе.

Всегда сучкой была, занозистой сучкой и осталась. Отрастила не то, что зубки, но клыки, глотку своими отказами рвет, не раздумывая, а если я зубами вцеплюсь, а?

Если я в тебя вцеплюсь, Санька?!

Что тогда?

За хера этого спрячешься? Так я уже попросил по-тихому все за него пробить…

***

Во двор влетаю, тормознув резко. Вспоминаю рекомендации, что за руль мне садиться пока не рекомендовано, во избежание происшествий и всяких неприятных ситуаций. Но не иметь под контролем совсем ничего я не умею. Наверное, поэтому комплекс ресторанный такой огромный отгрохал… Комплексы или какая-то другая психологическая хуета.

Из машины вылезаю с пустыми руками, окидывая взглядом двор. Санька катает голыми руками шар в снегу, Алим наблюдает.

Долго, наверное, гуляют: у сына уже кончик носа красный.

Между ухом и плечом у Саши зажат телефон, болтает с кем-то. Подхожу осторожно, прислушиваясь.

— Святик, ты мог бы и сразу сказать мне, что он за фрукт! Я бы не повелась на эту выставку гребаную. Тоже мне, меценат нашелся. Да пусть свое меценатство, знаешь, куда засунет?! — распаляется и прячет на миг ладони в карман куртки.

— Мама,