Вся картина постепенно вырисовывалась в ее голове. А еще через минуту, Дружинина уже приняла решение.

Топнув ногой в изящной туфле, Софья бросилась к столу и, достав новый лист, принялась быстро писать.

* * *

Грета менялась на глазах. Если секунду назад передо мной стояла девочка-подросток, то сейчас я видел красивую, статную женщину. Грива ее белых волос касалась самой земли, глаза сверкали золотыми искрами, а мантия превратилась в серебристую тогу. За тяжелой тканью я без труда разглядел роскошную фигуру Греты.

А сила! Сила! У меня аж дух перехватило. Магия толчками била меня в грудь, но не агрессивно, а мягко и настойчиво, мол, подвинься, мне мало места.

Воздух вокруг Греты стал таким плотным, что создавалось впечатление, что я стою в толще воды.

— Вот это да! — выдохнул я.

Потом медленно обернулся — быстрее не было сил — и увидел, что туман трусливо затаился у самого подножия скал, а родители стояли бледными тенями.

— Именно так это и выглядит, — рассмеялась Грета, наблюдая за моим ошеломленным лицом. — Думаю, твоя матушка может не хуже.

— Нет, — долетел до меня едва слышный шепот. — У меня нет земного воплощения.

Беловолосая наклонила голову к плечу, пытаясь разобрать ее слова, а потом кивнула.

— Если я где-то такое увижу, ни с чем не перепутаю, — я смотрел, как она идет обратно к валуну и подбирает свои вещи.

Как только она взяла посох и расческу, давление на грудь сразу исчезло. В тот же момент я понял, как хорошо дышать.

Вернулись звуки, ощущение ветра на лице и краски Изнанки заиграли снова.

— Невероятно, — только и мог сказать я.

— Да, — прежняя Грета уже сидела на валуне, скрестив ноги. — Артефакты бывают разные. Какие-то могут закрыть силу целиком, какие-то лишь частично.

— А внешний облик? Почему ты так по-разному выглядишь?

— А что, понравилось? — она кокетливо повела плечом.

— Еще бы!

— Вот именно поэтому в мою расческу еще и добавлена иллюзия. А то приходят, слюни пускают, смотреть тошно.

— Дурной характер шел в комплекте? — я не удержался от шпильки.

Грета в ответ только широко улыбнулась.

— Итак, что мы… я! Имеем в сухом остатке? — я задумался и обвел всех глазами. — Главой рода мне не стать. Семейный браслет потерян. Родственники в опасности. Что еще забыл?

Отец и мать на пару уставились на меня, ожидая продолжение тирады. Но я снова думал, зачем во все это ввязался?

— Нужно все же разобраться с Селивановым, — Виктор Семенович ожил первым. — Пока он ведет за нами охоту, никто не может спать спокойно.

— А родовая сила откроет тебе путь дальше, — добавила матушка.

— Звучит трудоемко и многообещающе, — потянул я. — Буду разбираться по мере получения информации. Что-то меня во всем этом смущает, но я не могу понять, что именно.

Я махнул на прощание, прикрыл глаза и вернулся в комнату медитаций.

* * *

Валерия я смог перевести, как и обещал, уже к вечеру. Он чувствовал себя гораздо лучше и вполне сносно пережил тряску кареты. Ее мне щедрой рукой выделил Владимир, впрочем, как и охрану.

Если не считать подозрительных взглядом среднего Васильева, день прошел весьма приятно. Кухарка Настасья Юрьевна расстаралась от души, и стол ломился от угощений. Дворецкий Андреян, хоть и держал лицо, но тоже рад был меня видеть, украдкой улыбаясь.

Складывалось впечатление, что вся прислуга после передачи земли Селиванову, перебралась к Владимиру. Вот только почему не к Анне с близняшками?

Как я понял, они сейчас живут в небольшом домике на берегу реки. Куда же делись все деньги моего отца? Прибыль от фабрик? Налоги?

У меня в голове никак не складывались фрагменты общей картинки. Что-то им активно мешало.

Мне нужно больше узнать о своей семье. Кажется, что за шестнадцать лет я жил с кем-то другим, общался, играл и учился среди незнакомцев.

Это раздражало и злило. И с этим нужно было что-то делать.

Я обдумывал все это, сидя в гостевой комнате позади домика охраны. Не рассчитывая задерживаться у дядьки надолго, я даже не стал раскладывать вещи, которых и так было немного. Но покопавшись в рюкзаке, я наткнулся на письма от подружек Софьи.

Совсем про них забыл! Пробежавшись глазами по тексту, я решил, что сейчас самое время для паузы в беготне наперегонки с Селивановым.

К тому же мне давно пора отпустить еще пару призраков, а то совсем навык растеряю.

Упав на мягкую кровать и накинув на себя теплый плед, я закрыл глаза, ни на секунду не переставая думать о том, что написали девушки. Начну, пожалуй, со Светланы Юрьевой и истории про проклятые драгоценности. Почему-то эта история мне показалась самой интересной.

— Вениамин, а как найти того, кого никогда не видел? — спросил я вслух, глядя на застывшую тень в углу.

— Вспомни, — в его голосе послышался смешок.

— Действительно, как я сам-то не догадался, — скривился я. — Но как это сделать, если у меня нет ни места, ни фразы последней, ни имени!

— Ты все время забываешь, что является частью сути Изнанки, — прошелестел Вениамин, собираясь в полупрозрачную фигуру. — Это всегда было с тобой.

— О чем ты говоришь? Как это всегда?

— Сам подумай. Неужели ты не замечал, что тебе легко удается сойтись с людьми? Будто ты с самого начала знаешь, что они за душой прячут?

— Возможно, — я почесал затылок и задумался. — Разве так не все умеют?

— Такое знание приходит только с опытом.

Я смотрел, как его темные завихрения снуют по комнатке, и думал. А ведь призрак прав. Нередко бывали случаи, когда я сразу понимал, когда староста мне врет, торговцы необоснованно завышали цену, или когда шпана задумывает обворовать соседские огороды.

— А почему сейчас это так не срабатывает?

— Раньше ты это делал неосознанно, а сейчас в твоей голове столько мыслей, что они не дают тебе действовать.

— Значит, нужно не думать, — угрюмо ответил я, прикрывая глаза.

Я сжимал в руках письмо Юрьевой и медленно вдыхал ароматы цветов из приоткрытого окна.

Постепенно на меня снизошло удивительное спокойствие. Звуки исчезали, проходила усталость, и даже нос перестал чесаться от обилия пыли.

Перед внутренним взором проступали черные скалы вперемешку