Я делаю несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить нервы. Конечно же, можно не отвечать. Но это будет выглядеть гораздо подозрительней правды.

– Моя мать погибла во время восстания, – шепчу я.

Франко мрачнеет.

– Мне так жаль, Эм.

Отчасти мне хочется поведать ему больше, но я воздерживаюсь от подробностей. Краткий ответ и так объясняет довольно многое. К тому же сейчас моя очередь спрашивать.

– Зачем тебе делать вид, что мы встречаемся? Когда я спросила, не хочешь ли поправить репутацию, ты ответил весьма туманно – что лишь отчасти, и все совсем не так, как я думаю. В чем же настоящая причина?

Его крылья рассекают воздух – раз, два… Лодка быстрее скользит по глади озера.

– Я должен показать жителям, что пытаюсь вести себя как настоящий наследник, и завоевать уважение людей и фейри. Для этого я обязан доказать, что способен на серьезные отношения. Что, в свою очередь, означает – я стану хорошим королем и смогу произвести на свет достойное потомство. – Произнеся последнюю фразу, он беспечно взмахивает рукой.

Я хмурюсь и закусываю уголок губы, чтобы сдержать рвущийся наружу ответ.

Он бросает на меня саркастический взгляд.

– Давай уже. Я знаю это выражение. Выкладывай, что думаешь.

– Просто… – Я собираюсь с духом, делаю глубокий вдох. – Я не совсем тебя понимаю. Ты хочешь доказать, что способен на серьезные отношения, а сам притворяешься, что встречаешься со мной. Ты пытаешься быть настоящим наследником, который нужен королевству, но ради шутки отправляешь вместо себя на бал скрытого под чарами посла, хотя мог бы воспользоваться шансом и показать всем, какой ты на самом деле. Ты желаешь завоевать уважение людей и фейри, но, как только выпадает возможность пообщаться с людьми, просто от них убегаешь. Или используешь меня как щит.

– Щит? – переспрашивает он с ноткой недоверия в голосе.

Я жестом обвожу окружающее озеро, лодки в отдалении, чьи пассажиры посматривают на нас с нетерпеливыми улыбками.

– Да, Франко, щит. Ты используешь меня и наши фальшивые отношения, чтобы держать других на расстоянии. Ты ведь не пришел сюда в одиночку, не остановился поговорить с людьми, которых согласился принять у себя в гостях на время сезона. Вместо этого ты сбежал сюда, чтобы оказаться от них как можно дальше.

Он стискивает зубы, крылья взволнованно подергиваются.

– Я прекрасно понимаю, что ты считаешь меня плохим принцем. И, поверь, не виню тебя за это.

– Это все, что ты можешь сказать?

– А что еще? Я знаю, что не гожусь в наследники. У меня нет необходимых качеств, чтобы занять место сестры.

– Ты меня не так понял. Я вовсе не думаю, что тебе чего-то не хватает. Просто ты даже не пытаешься прилагать никаких усилий.

– Но я пытался!

– Неужели? – усмехаюсь я.

– Да, но… все пошло наперекосяк.

При виде его лица я немного смягчаюсь.

– Что случилось? – Я чуть подаюсь вперед.

Вряд ли он ответит. Скорее, напомнит, что сейчас его очередь. Но Франко меня удивляет.

– Это случилось вскоре после восстания, – начинает он. – Никсия решила, что лучше всего подавить людские волнения поможет брачный союз между мною и дочерью кого-либо из аристократов. Она составила список потенциальных невест, с которыми хотела меня познакомить. Планировалось, что я проведу сезон Лунарии где-нибудь в людских городах и отыщу себе там подходящую пару. Честно говоря, я был в восторге. И пусть меня всегда пугали толпы и незнакомцы, ради нового опыта я мог и потерпеть. До этого я редко покидал дворец и, конечно, не осмеливался ходить в людские города ради развлечений. Так что не стоило упускать такой шанс. Я выучил все популярные танцы, снял комнаты в самых дорогих гостиницах и запасся самой роскошной человеческой одеждой. – Чуть помедлив, он качает головой. – Поначалу я был ошеломлен и просто очарован. В отличие от фейри, здесь женщины и мужчины в равной степени восхищались мною. А их энергия… Столько вкусных новых эмоций, не сравнимых с чувствами фейри; настоящее пиршество для пси-вампира, и я наслаждался от души. Постепенно я научился разжигать те, которые мне больше всего нравились. На первом месте быстро оказалось желание. Вот тут-то все и пошло наперекосяк.

Внутри все сжимается. Неужели именно в то время он превратился в настоящего повесу? Отчасти мне хочется, чтобы он перестал рассказывать, но я слишком захвачена его признанием.

– Я ухаживал за женщинами, которых упоминала сестра, – продолжает Франко. – Я побывал в разных городах, и в каждом из них часто появлялся на людях с потенциальной невестой. Я навещал их, приносил подарки, делал комплименты. Ни с одной из них не возникло эмоциональной близости, но они явно меня желали. И я решил, что дружеские отношения и любовь придут сами собой. Я рассматривал ухаживания как своего рода прослушивание перед помолвкой и не сомневался, что в попытке понять, кто из женщин станет мне лучшей спутницей, делал все верно. Я посещал бал за балом, танцевал с потенциальными невестами раз, другой, третий… Я немного приспособился, перестал одеваться как пингвин и начал носить одежду, в которой чувствовал себя самим собой.

Я опускаю взгляд на его грудь, обтянутую очередной рубашкой с расстегнутым воротом, без малейшего намека на жилет. За последние дни я привыкла к его манере одеваться, но до сих пор помню, как меня поначалу шокировал его внешний вид.

– Мне стоило быть умнее, – мрачно усмехнувшись, продолжает он. – Я изучал людской этикет, но в угоду собственному удовольствию пропустил его мимо ушей. Я даже не представлял, насколько серьезно люди относятся к своим правилам и ограничениям. В середине светского сезона я начал ощущать, что энергия женщин, за которыми ухаживал, менялась. Рядом со мной они источали улыбки и комплименты, но за их усмешками скрывались совсем другие эмоции – зависть, ненависть и отчаяние. Прямо мне никто ничего не говорил, но я быстро понял, что заслужил определенную репутацию. Как минимум за то, что танцевал с женщиной больше двух-трех раз за один вечер. Да не с одной-единственной – в каждом городе у меня была своя. Я даже не осознавал, что делал. Я-то верил, что знакомлюсь с потенциальной будущей женой. Но с людской точки зрения, я завлек кучу женщин в свои сети, сам того не желая, внушив им чувство привязанности. Когда же я, к своему удивлению, узнал правду, две женщины связались со мной, чтобы извиниться и сообщить, что нашим отношениям пришел конец. Остальные же, напротив, стали вести себя более напористо. Их отцы тоже охотились за мной, соперничая за мою благосклонность, по любому поводу подсовывая мне своих дочерей.