в творчестве Овчинникова — страсти к совершенству, жажду наивысшей простоты. Он против вычурного, нарочитого в искусстве, против всего того, что создается без затрат сердца.

У Александра Овчинникова удивительная зоркость на доброе и прекрасное в природе, в человеке. Он пишет о том, что видел, пережил.

…Один английский писатель высказал такую мысль: почти все люди живут в неведомой им самим разлуке с тем единственным местом, где должна протекать их жизнь. Большинство из нас оставляет мир, так и не открыв, не обретя тот берег, тот город, то селение, те горы или холмы, где следовало прожить жизнь.

Александр Овчинников по-человечески тем и счастлив и как художник плодовит, что обрел это единственное место, заветный уголок земли, где ему хорошо думается и пишется, где он не только наблюдает жизнь, но и конкретно участвует в ней, делит радости и горести земляков.

Ему не нужно мучить фантазию, изображать придуманную жизнь. Неиссякаемо ярки краски родного поля, на котором трудятся любимые художником люди.

В последних больших жанровых полотнах «Проводы», «Год 1943-й», «Возвращение» художник рассказал о главных этапах минувшей войны: тут и «праздник со слезами на глазах», здесь и повесть о потрясающих затратах во имя победы, о невероятном напряжении всей страны в переломный год войны с фашизмом. На картине «Год 1943-й» мы видим посреди ночной зябкой пашни старика и худеньких подростков возле сломавшегося трактора. Люди согревают себя костерком и надеждой починить старенький колесник и допахать поле. Тему войны художник решил через свое, личное, индивидуальное и вместе с тем глубоко народное…

Всеми своими полотнами, от которых словно бы веет запахом хлеба, Александр Овчинников убеждает, что «хлеб» и «мир» — слова-побратимы. Чтобы колосился хлеб, нива должна быть мирной, а чтобы на планете был мир, люди должны быть честными, искренними творцами, любить и утверждать на земле справедливость и красоту, растить хлеб.

Желтое и синее — два главных цвета на полотнах Овчинникова.

Желтое и синее — поле и небо, золото хлебной нивы и чистая синева неба. Главные цвета жизни, ее начало и вечность…

4. Председательский дар

Когда говорят и пишут о художнике или писателе, композиторе или артисте, всегда пытаются выявить его творческую индивидуальность, самобытность, определить степень его талантливости.

Когда же речь заходит о хозяйственном руководителе, то, желая выделить его из общего ряда, обычно произносят такие слова, как деловой, инициативный, компетентный, толковый… Например, о председателе колхоза редко кто скажет, что он талантлив. Ведь художественных ценностей председатель не создает, ну, а его наука хозяйствования хоть и трудна, все же постичь ее при желании и определенных знаниях можно.

Но тогда напрашивается вопрос: почему же, находясь в одинаковых экономических и географических условиях, одно хозяйство выращивает высокие урожаи, а соседнее — нет, почему одна и та же земля одним работникам — щедрая матушка-кормилица, а другим — скупая мачеха?

Всякий раз приходит это на ум, когда я пытаюсь осмыслить, понять простой и одновременно неисчерпаемо сложный характер Николая Никаноровича Ильина, председателя колхоза имени Ильича Бузулукского района. Человек он в Оренбуржье известный: тридцать лет в одной артели председательствует, член бюро горкома партии, депутат районного Совета народных депутатов, двумя орденами Ленина награжден…

В беседе со мной работники горкома партии единодушно отмечали в Ильине трезвый ум хозяйственника, эрудицию, прекрасное умение работать с людьми, скромность. Однако с улыбкой сожаления, мягким, неукорным тоном, каким зачастую говорится о маленьких слабостях сильных людей, высказывали соображения и о недостатках Ильина. Ну, например, излишней осторожности Николая Никаноровича при выполнении некоторых районных рекомендаций и указаний.

Разговор в горкоме закончился так:

— А в целом, конечно, Ильин умница, но, знаете ли, с характером.

Что ж, характер — это судьба человека. Не обладай Николай Никанорович твердым характером — еще неизвестно, как сложилась бы его биография. А также — судьба колхоза. Ильин здешний, бузулукский. Тут родился и учился, отсюда на фронт уходил. До 1954 года работал парторгом совхоза «Красногвардеец». Потом получил партийное поручение возглавить отстающий колхоз. Вот этот самый. Трудно было уезжать из коллектива, с которым сроднился. И семья жила устроенно: хорошая квартира, ухоженный сад. А в колхозе пришлось снять комнатку-боковушку с одним окошечком.

— Никак не забыть, — вспоминал Николай Никанорович, — привезли меня сюда дождливым октябрьским днем. Зашли в правление колхоза — крытую соломой саманушку, — дым висит коромыслом, окурки на полу, холодище. Люди сидят в фуфайках и шапках, на столе керосиновая лампа… Осмотрел хозяйство: сорок две коровы, шестнадцать свиней, сотни четыре овец. Из техники в колхозе имелись лишь грузовичок, старый трактор да три комбайна. На банковском счету ни копейки, а вот долг составлял восемьсот тысяч рублей. Принял я колхоз и сон потерял. По ночам лежу и думаю. С чего начать?

…На первом же собрании Ильин высказал мнение:

— Товарищи, без электроэнергии хозяйство нам не поднять. Нужна электростанция.

Электростанцию с большим трудом, но построили. И она была первой в районе.

Работы у председателя прибавилось. Без скачков, не спеша, но твердо шли вперед.

Однако хозяйство по-прежнему несло убытки. При подробном знакомстве с людьми Ильин убедился, что настроение у некоторых таково: куда бы уехать из колхоза. Ильин строго пресекал тунеядцев и нарушителей дисциплины. В ответ слышал упреки:

— Круто берешь, председатель. На кнуте далеко не уедешь. Много тут вас приезжало, да уезжало.

— А вот я не уеду! — твердо сказал Ильин тем, кто отвык честно трудиться. — И не надейтесь на это. Прозябать и лодырничать вам не придется, не дам. Да и самим вам неужто не надоело в долгах сидеть?

Пришел председатель в коровник, собрал доярок, говорит:

— Колхозные коровы дают по два стакана молока в день. А сколько, бабоньки, вы надаиваете от своих коров в личном домашнем хозяйстве?

Послышались ответы:

— Пять.

— Семь с половиной.

— Во! Но почему же колхозная корова дает всего кружку молока, а? — в упор спросил председатель.

— Так если б корма были…

— Свою-то корову правдой-неправдой, а все послаще накормишь…

Председатель поднял руку, женщины смолкли.

— Так давайте и колхозный скот будем кормить по всей правде, по всей норме, — сказал Ильин.

На одном из собраний артели он предложил:

— Знаю: клуб, школа и коровник ветхие, с довоенных времен. Знаю: и жилье поизносилось. И все ж раньше всего нам надо за землю взяться, товарищи. Лишь земля нас может выручить, дать средства и силы.

Ему поверили. И не ошиблись. Увязший в долгах колхоз постепенно набирал силу, стал лучшим не только в районе. Занесен в областную книгу Почета.

…Не раз мне приходилось бывать на полях этого хозяйства со скромными полосками лесопосадок