прежде чем мы зачитаем наши свадебные клятвы и обменяемся кольцами. Мы выбрали самые простые золотые кольца, потому что завтра мы собираемся набить парные татуировки. Энди нельзя носить крупные кольца на работе, и мне тоже. К тому же, запечатлеть этот торжественный день навсегда на своем теле – это единственное решение, которое кажется мне правильным. Не то чтобы я вообще когда‐нибудь смогу забыть этот день. Имя Энди и день, когда мы стали единым целым, навсегда становится частью меня.

Когда нас объявляют мистером и миссис Андерсон, я, не теряя ни секунды, притягиваю ее к себе. Шелковистый материал ее облегающего платья мягкий, как масло. Я обхватываю Энди за талию и нежно целую ее. Должно быть, она тоже ждала этого с нетерпением, потому что я чувствую, как она шумно выдыхает мне в губы. Ее нежные руки обхватывают мое лицо, и она склоняет голову набок, чтобы ответить на поцелуй. Ее губы такие мягкие, такие сладкие на вкус.

Прижимая ее к себе, я чувствую сладкий аромат жвачки. Неужели она приняла ванну с пеной, прежде чем пойти под венец? Я закрываю глаза, представляя ее в ванной, в окружении сотен маленьких пузырьков. Теперь мы женаты, и я могу сколько угодно представлять ее обнаженной.

При мысли о том, что сегодня вечером она будет принадлежать мне, все мое тело будто бы прошибает током. Только мы и больше никого, кожа к коже. В голове всплывает образ нашего номера в отеле и огромной кровати с балдахином.

Где‐то на фоне я слышу, как Ноа бормочет «ну и мерзость», и неохотно отстраняюсь от своей невесты. Сегодня вечером поцелуев будет намного больше.

Толпа радостно хлопает нам, а диджей включает песню «Paradise» Джорджа Эзры. Энди улыбается и протягивает мне руку, собираясь покинуть зал. Но я застаю ее врасплох, неожиданно наклоняюсь, хватаю ее за бедра и перекидываю через плечо. Идея начать нашу новую жизнь так же, как мы когда‐то познакомились, кажется мне наиболее подходящей. Энди визжит от удивления, но не сопротивляется, когда я несу ее на руках, проходясь по дорожке от алтаря. Нас окружают восторженные крики толпы.

Мы выходим из зала для церемонии, и я, наконец, ставлю ее на землю, понимая, что у нас в запасе есть примерно одна минута, прежде чем к нам присоединятся остальные.

Энди нежно меня целует, а затем со смехом отстраняется.

– Ты не просто грубиян… ты мой грубиян.

– Навсегда твой, – отвечаю я, целуя ее в ответ.

Энди

Мы танцуем и веселимся с друзьями весь вечер напролет. К концу торжества я понимаю, что мне бы хотелось уединиться с Митчем в нашем совместном номере. И дело не только в усталости, мне очень не терпится остаться со здоровяком наедине. Только мы вдвоем. После долгих месяцев совместной жизни под строгим присмотром моего младшего брата, я готова сорвать с него одежду с порога.

Когда вечер подходит к концу, Митч открывает дверь в номер ключ‐картой, а затем вновь подхватывает меня и перекидывает через плечо. Это так романтично.

Он быстро пересекает гостиную и проходит прямо в спальню, бросая меня на большую кровать. Я хихикаю, когда он набрасывается на меня и целует меня в шею, слегка задрав мое платье.

– Наконец‐то, – выдыхаю я, закрывая глаза и наслаждаясь ощущением его щетины на своей чувствительной коже.

Он рычит мне в лицо.

– И не говори. Я люблю Ноа, но шафер из твоего брата хуже некуда.

– Не думаю, что сейчас лучшее время говорить о моем младшем брате.

Он отстраняется, глядя на меня с очаровательной ухмылкой на губах.

– Да. Прости.

Наши взгляды пересекаются и Митч резко становится серьезным. Его глаза настолько темные, что я едва различаю в них привычный зеленоватый оттенок. Я медленно плавлюсь под его пьянящим изучающим взглядом.

– Ты чертовски красива, – шепчет он.

От его искреннего серьезного тона мои глаза вновь наполняются слезами. Не могу поверить, что теперь он мой муж. Мой навсегда. Затем Митч аккуратно отстраняется и встает, и я тут же начинаю скучать по весу его тела. Прежде чем я успеваю надуться, он снимает пиджак и позволяет ему соскользнуть на пол.

Он начинает развязывать галстук, но я тут же вскакиваю с постели и подхожу к нему.

– Нет, позволь мне это сделать, – я отталкиваю его руки и снимаю галстук, а затем медленно расстегиваю пуговицы на его рубашке.

Он по‐волчьи ухмыляется, обнимая меня за талию. Затем его руки скользят по моей спине. Он ощупывает мое платье, пытаясь понять, как его снять. Я быстро снимаю рубашку с его горячих татуированных рук, но Митч все еще возится с платьем.

Я наклоняюсь ближе и целую его в грудь, подсказывая:

– Сзади завязка.

Он быстро разворачивает мое тело, от чего у меня перехватывает дыхание. Митч ловко развязывает шнуровку, и платье падает на пол. Я слышу его резкий вздох и чувствую себя такой сексуальной, такой желанной. Митч поворачивает меня, но вместо того, чтобы молча пожирать меня глазами, он притягивает меня к себе. Моя теплая кожа соприкасается с его голым торсом. Он обнимает меня, крепко прижимаясь ко мне. Я чувствую влагу на плече и понимаю, что он плачет.

– Митч, что не так?

Он поворачивается, чтобы взглянуть на меня, и я вижу слезы в уголках его глаз. Его подбородок слегка дрожит.

– Все так, Энди, – он тихо усмехается. – Все именно так, как должно быть. Я так счастлив. Я не могу описать, насколько я приятно удивлен тем, что ты стала моей. Что ты выбрала именно меня.

Митч наклоняется и легонько трется кончиком своего носа о мой. Я никогда не думала, что это может быть так нежно и чувственно, и я окончательно таю в его руках.

– Я так горжусь тем, что могу называть тебя своим мужем, – говорю я сквозь слезы. Митч нежно смахивает их пальцами с моего лица.

– Поверить не могу, что довел тебя до слез в нашу первую брачную ночь, – поддразнивает меня он.

– Думаю, ты знаешь, как загладить свою вину. – Я невинно хлопаю ресницами.

Митч делает шаг вперед, заставляя меня отступить. Я упираюсь в кровать и, ахнув, падаю на мягкую постель. Он вновь нависает надо мной, теперь его взгляд скользит по моему телу. Я чувствую, как моя кожа горит от одного этого взгляда. Наконец он ложится рядом со мной и прижимает меня к себе.

– Хочешь немного белка, Блонди?

Я заливаюсь смехом, а затем чувственно целую своего мужа.