– Как, черт возьми, они раздобыли эти фотографии? И кто их сделал? – спрашиваю я сквозь зубы.

– Это была Стеф, – отвечает мне Энди. – В конце статьи есть видеозапись интервью с ней.

Она звучит подавленно, и мне жаль, что меня нет рядом, чтобы крепко ее обнять.

Я закрываю глаза, подавляя свой гнев и разочарование. Я помню, как яростно Стеф угрожала Энди во время вчерашнего матча. И вся эта истерика из‐за того, что ей не хватает внимания. И от мужа, и от сына, по всей видимости.

– Я не могу поверить, что она… – я резко замолкаю, когда мой телефон начинает вибрировать. Взглянув на экран, я вижу, что до меня пытается вновь дозвониться мой менеджер.

– Энди, можно я тебе перезвоню? Мне звонит менеджер.

– Да, – недовольно выдыхает она. – Поговорим позже.

Я замолкаю на секунду, думая, как бы ее утешить, но так и не решаюсь ничего сказать.

– Ладно, пока.

Она шепчет «пока», и я чувствую себя ничтожеством из‐за того, что не могу сказать ей ничего ласкового. Все, что я чувствую сейчас, – это злость, но не на нее, а на всех остальных. Мне так трудно думать, когда я злюсь. Я сбрасываю трубку и делаю пару дыхательных упражнений.

Макс тут же мне перезванивает. На этот раз я беру трубку.

– Привет.

– Полагаю, ты уже видел эту катастрофу? – он фыркает в трубку.

Я провожу рукой по волосам.

– Да, видел.

– Я же говорил, что это произойдет. – Кажется, я слышу, как он скрипит зубами.

– Я понимаю. Так почему бы тебе не подсказать мне, как выйти из этой ситуации? Это ведь твоя работа, верно? Все уладить.

– О, есть очень простой способ с этим всем покончить. Порвать с той мамочкой. Это проще простого. Тогда мы подпишем контракт с Franklin Distilleries, и все это закончится в течение недели. А мы еще и разбогатеем.

Мое сердце замирает, знакомое чувство всепоглощающего страха скручивает все у меня в животе. Я не могу даже представить себе расставание с Энди. Я почти уверен, что уже влюблен в нее. А ведь совсем недавно я не знал, что это вообще возможно. Но Энди заставила мое сердце снова биться. Благодаря ей я почувствовал себя живым и стал смотреть на все под другим углом. К сожалению, глупые драмы – это часть отношений с публичной личностью. Нас фотографируют, о нас сплетничают.

А Ноа, обычный подросток, сейчас находится в центре всего это скандала.

Я должен был осознавать, что не смогу сделать их жизнь лучше. Я должен был предвидеть, что рано или поздно затащу их в эту яму.

Я почти не слышу, как Макс кричит на меня по телефону. Когда он спрашивает, тут ли я, я вешаю трубку и роняю телефон. Я наклоняюсь вперед и закрываю лицо руками. Мне просто нужно, чтобы мир исчез хотя бы на минуту, и я смог подумать. Мне нужна тишина, чтобы мой мозг работал.

Чья‐то твердая рука сжимает мое плечо, я знаю, что это Реми. Я слышу, как он тихо спрашивает:

– Чем мы можем тебе помочь?

Глава 29

Энди

– Все будет хорошо, Энди, – утешает меня Ноа. Это я должна вести себя по‐взрослому, говорить ему, что все будет хорошо. Но уже утро понедельника, а я до сих пор не получила никакого ответа от Митча. Я пытаюсь дозвониться или хотя бы добиться от него сообщения. Но в ответ лишь тишина.

– Знаю. Ты прав, – говорю я брату с самой теплой улыбкой, на какую только способна. Он приподнимает бровь, явно не впечатленный моими стараниями. Я продолжаю собирать ему ланч в школу, и он направляется к крыльцу, где любит дожидаться меня, когда не слишком холодно. Они с папой обычно сидели там по утрам, пока папа пил кофе.

Я успешно отвожу Ноа в школу и возвращаюсь домой, но в голове у меня такой туман, что я едва помню дорогу туда и обратно. Спасибо, что у меня есть мышечная память. Я направляюсь прямиком в домашний спортзал, зная, что после хорошей тренировки лучше думается.

Решив начать с подтягиваний, я добавляю бандаж для поддержки. Руки у меня не такие сильные, как ноги, но моя цель – как можно скорее подтянуться без посторонней помощи. Интересно, сколько раз Митч сможет подтянуться с такими большими руками? Я вздыхаю. Перестань думать о Митче! Когда я заканчиваю подтягиваться, я перехожу к гантелям. Прямо посреди тренировки я слышу звонок в дверь. Я бросаю гантели и бросаюсь к двери, надеясь, что это Митч. Хотя я знаю, что он в Канаде и сегодня вечером у него игра.

Я с надеждой распахиваю дверь и вижу Мелани. Я удивленно моргаю, но она молча подходит ближе и заключает меня в объятия.

– Привет, я увидела статью и узнала твой адрес у ребят.

Я обнимаю ее в ответ. Так приятно, когда есть друзья, которые готовы тебя поддержать.

– Я рада, что ты пришла. Честно говоря, я уже с ума схожу.

Отстранившись, я веду ее на кухню.

– Хочешь кофе?

– Нет, спасибо, – говорит она, присаживаясь на барный стул. Я сажусь рядом с ней, и она смотрит на меня с беспокойством в глазах. – Ребята сказали, что Митч сам не свой.

Я чувствую, как мои глаза застилают слезы.

– Он не хочет со мной разговаривать.

– Ох, Энди. Мне так жаль, – она замолкает. – Может, он просто перегружен и ему просто нужно немного подумать?

– Надеюсь, ты права.

– Я знаю, это не мое дело, но он ведь старается держать себя в руках, верно?

Я киваю.

– Так что вполне логично, что он дал себе время подумать, вместо того чтобы срываться на ту, кого любит.

Мое сердце сжимается на слове «любит». Оно гулко бьется у меня в груди.

– Возможно. Я просто хочу с ним поговорить. В этом нет нашей вины.

– Это правда. СМИ могут быть жестокими, – Мэл приподнимает брови. – Репутация Уэста до того, как мы начали встречаться, тоже была далеко не блестящей.

– Правда? – удивленно спрашиваю я. Они с Уэстом кажутся такими идеальными, что трудно представить их в другом образе.

– О да, – Мэл издает легкий невеселый смешок. – Я помню, когда мы с ним начали встречаться, вышла статья, в которой меня назвали его новой подстилкой… ну, это еще мягко сказано. Это было просто унизительно.

– Не сомневаюсь. Это ужасно, – я морщусь. – Я знаю, что все в этой статье –