встречаются иногда такие… Не вполне владеющие собой, скажем так… Нападает на него. Кривится! А, если бы у неё был хотя бы один реальный факт, что она сделала бы?.. Сломала бы ему карьеру и жизнь?..

Он, конечно, не оставит её без помощи, если снова случится срыв, и постарается помешать Дастону, в его планах, но не позволит себе себе с ней больше ничего. Никаких улыбок, шуток или сочувствия. Кто знает, как истолкует их эта ненормальная?..

Никто не обвинил его. И не сможет. Так будет и впредь.

Элвин продолжил. Вроде бы легко, но что-то такое звучало в его голосе:

— Я и не сомневался, что ни у кого не найдётся фактов в отношении вас, друг мой. А обвинения или шутки без фактов, это, знаете ли…

Ректор улыбнулся широко и ласково, и вернулся к прежнему лёгкому своему тону:

— Спишем их на юность и неопытность. Тем более, что господин декан и не обвинял никого… Пойдём дальше… Теперь я хотел бы услышать другую сторону. Тех, кто, скажем так, плясал на площади академии, с нашими нарушительницами… Я не стану вызывать кого-то, но если вам есть, что сказать, то прошу!.. Что сподвигло вас присоединиться?

Зал молчал. Девушки переглядывались… Пока Амалия Кринт не вышла к кафедре. Улыбнулась. Красивая, молодая женщина. Обвела зал глазами:

— Вы знаете, что я далеко не так безупречна, как декан Лавиль. Он не нарушал никаких правил. Это я рыдала под его окнами… Спасибо, господин ректор. В другой академии от такого преподавателя избавились бы. Вы не сделали мне даже внушения. Благодарю вас за ваше доброе сердце… И да! Мне стало легче, когда я танцевала там, на площади! Я хочу спросить. Не вас, господин ректор. Других. Разве наша боль менее значима для мира, чем "попранное" достоинство "обиженных" мужчин?

Девушки зароптали. Послышались голоса. Высказывания были и серьёзные, и смешные:

— Согласна!

— Мне тоже стало легче!

— Я смогла простить родителей!

— А я того, кто меня бросил!

— А я бывшего жениха…

— А у меня отросли волосы!

— Я две ночи спала уже без кошмаров!

— У меня прошли прыщи!..

Элвин улыбался, слушая этот разнобой. Когда он пошёл на убыль, ректор ответил. Не только Амалии Кринт:

— Ничья боль не может быть более или менее ценной. И ничья радость и утешение тоже. Более того, я вижу, как пошло такое единение на пользу нашим студенткам. Вы знаете, я способен видеть подобное раньше, чем это станет заметно другим… Потому я собираюсь разрешить девушкам академии "танец на площади". Только, уж не обессудьте, дорогие, без фрилла или чего-нибудь в этом роде!

Студенты обескураженно крутили головами. Противники ректора, из преподавателей, возмутились:

— Неслыханно! Разрешить эльфийскую мерзость посреди Дормера! Мы будем жаловаться!

Элвин поднял брови:

— Прошу! Думаю, что королю будет интересно выслушать вас. Тем более, что он сам присутствовал на подобном празднике в Гарнаре этим летом. И не делает из этого тайну!

— Быть того не может! — воскликнула пара человек.

Но только пара. Остальные настороженно замолчали. Не стал бы ректор так врать… Элвин усмехнулся:

— Мы с вами далеки от трона, друзья мои. И можем не знать некоторые вещи, которые очевидны для придворных…

Воцарилось молчание. Пока Нелли Тал не открыла рот:

— Его Величество был там. Он навещал брата и его супругу, княгиню Гарнара. И присутствовал на празднике. Я видела его там. Это не тайна ни для кого.

Один из преподавателей, самый желчный, не сдержался. Выпалил:

— Может быть, вы, Тал, не только видели, но сами и плясали "на холме"?..

Зал грохнул хохотом. "Желчный" покраснел. А некоторые из преподавателей и студентов, самые умелые и сильные маги, остолбенели. Нелли Тал отлично держалась, но нестабильность, она такая… И за её щитами полыхнуло такое запредельно яркое воспоминание и чувство, что они ощутили его.

Она, и правда, танцевала "на холме"… И тогда, и раньше…

Магистр Рувих злобно фыркнул. Вот уж, не ожидал от такой как она, ничего другого! Магистр Графтон, декан универсалов, рассматривал барышню с особым вниманием. Молодой красавец, он позволял себе флирт со студентками. Только флирт, и безобидный… И тут, похоже, не удержится. Тем более, что скоро он будет преподавать у девчонки…

У Лавиля перед глазами встала яркая и достоверная картинка того, "как" именно Нелли Тал плясала "на холме". И он, сжав до скипа зубы, снова поздравил себя с принятым решением. С чокнутыми эльфийками нельзя связываться. Даже с полукровками… Он помнил, чего стоило ему общение с нынешней княгиней Гарнара… Самоуважения. И, едва не стоило, дружбы.

Дастону пришлось плохо. Он считал себя холодноватым. Для него "упражнения в постели" были ещё одним способом доказать своё превосходство. Ну, и сбросить напряжение, конечно. Сейчас же, когда он почувствовал "ту" вспышку Тал… Его шибануло возбуждением такой силы, что он просто ужаснулся. Все силы ушли на то, чтобы "удержать лицо"…

Он справился. Как сквозь вату слышал, как ректор заканчивает собрание. Предлагает всем, недовольным его решением, обращаться прямо к королю. Слышал гомон студентов. Видел, как Тал с подружками бежали куда-то по направлению к ректорской башне…

Сам он не пошёл на вторую пару. Отправился к себе в комнату. И там, встав перед роскошным зеркалом, и, ухватившись руками за раму, с ужасом всмотрелся в собственное отражение. Что с ним? Почему эта девка вызывает в нём такой дикий отклик?.. Сколько ни всматривался, так и не нашёл ответ. Сбросил одежду и отправился в ледяной душ.

* * *

Все знают, что в ректорской башне не бывает никого, кроме тех, кто приглашены к ректору. А значит, большую часть времени, там пусто. Поднявшись на несколько пролётов, подруги перевели дух.

— Я боюсь идти на занятия! — пискнула Алика.

Айса насмешливо скосилась на неё:

— Поздно, дорогая! Можешь не прятаться. Больше никто не поверит!

Алика, как ни странно, успокоилась. Разом. Вздохнула:

— А и правда!

И улыбнулась. Облегчённо?..

Не неё в немом изумлении уставились все. Она неловко