– Окажи мне небольшую услугу, – сказал Ригелус. – К госпоже Куинлан это не имеет никакого отношения.

– Не слушай его, – пробормотал Баксиан и тут же вскрикнул от удара хлыстом.

Это Ястреб постарался.

– Я готов предложить… отсрочку, – сказал Ханту Ригелус, полностью игнорируя Изверга. – Если ты кое-что сделаешь для меня.

Вот, значит, из-за чего он пожаловал. Мистики Ригелуса ищут Брайс и, возможно, найдут. Ему незачем тратить время, выбивая сведения из узников. Но пытки над ними, наказание… Хант приказал своему затуманенному мозгу проясниться и слушать каждое слово. Вновь стать Умброй Мортисом. Вернуться в ипостась, которую с превеликой радостью оставил в прошлом.

– Аталар, ты владеешь даром творить молнии, – продолжал Ригелус. – Редким даром. Помоги мне всего один раз – и, возможно, мы сможем создать вам троим более комфортабельные… условия.

– Для чего тебе это надо? – резко спросил Рунн.

– У меня есть побочный проект.

– Я не согласен, – отрезал Хант.

Ригелус печально улыбнулся:

– Я предполагал такой ответ, хотя все равно разочарован твоим отказом.

Он достал из кармана белесый камешек. Кристалл. Необработанный. Камешек целиком помещался на ладони астерия.

– Извлечь это из тебя без твоего согласия будет труднее, но все равно возможно.

Ханта замутило.

– Что извлечь?

Ригелус подошел ближе, держа на ладони кристалл. Остановился, позволяя Ханту рассмотреть осколок кварца.

– Это отличный природный проводник, – задумчиво произнес Светлая Рука. – И превосходный сосуд для магической силы. – Он поднял глаза на Ханта. – Предлагаю тебе выбор: ты отдашь мне частичку своей молнии, а я избавлю тебя и твоих друзей от лишних страданий.

– Нет, – сорвалось с губ Ханта.

На самом деле его «нет» шло из самой глубины души.

На лице Ригелуса сохранялось наигранное благодушие.

– Тогда выбирай, кто из твоих друзей умрет.

– Катись на Хел.

Личина Умбры Мортиса ускользала. Не дотянешься.

Ригелус вздохнул, показывая, что устал и ему наскучил этот разговор.

– Выбирай, Аталар: это будет Изверг или фэйский принц?

Он не может делать такой выбор и не сделает.

Поллукс улыбался, как демон. В руке его поблескивал длинный нож. Молота не волновало, на кого из друзей Ханта падет выбор. Смерть любого из них будет мучительной.

– Ну как? – спросил Ригелус.

Светлая Рука сделает это и не поперхнется. Он заставит Ханта выбирать между своими друзьями, а то и прикажет убить обоих.

Никогда еще ненависть Ханта к себе не была такой сильной, как сейчас. И все же он потянулся внутрь себя, туда, где обитали его молнии, подавленные и придавленные горсианскими кандалами, но не утратившие полностью своей силы.

Именно это и требовалось Ригелусу. Он приложил кристалл к предплечью Ханта. Камень врезался в кожу ангела. Из Ханта вылетела обжигающая молния; она вырвалась из его души, проникла через заслоны горсианских кандалов и стала уходить в кристалл. Хант закричал и пережил мгновение мучительной ясности: он ощутил то, что чувствовали его враги, когда он сжигал их заживо. Это чувствовала Сандриела, когда он расправлялся с ней. Боги, какая острая, жгучая боль!

Потом все прекратилось.

Словно кто-то щелкнул выключателем, и он сплошь наполнился темнотой. Его молния ушла внутрь, но кристалл в руках Ригелуса засветился, приняв в себя молнию, выдавленную из тела ангела. Для астерия Хант был сродни батарее первосвета. Сродни выплеску магической силы, извлекаемой во время Нырка.

– Думаю, пока этого достаточно, – удовлетворенно произнес Ригелус, убирая кристалл в карман.

Тот просвечивал сквозь темный материал брюк астерия. У Ханта сжалось горло. Изнутри стала подниматься желчь.

Светлая Рука повернулся и сказал Молоту и Ястребу:

– Думаю, трое – это многовато, а двоих вполне достаточно, чтобы у госпожи Куинлан сохранилось желание вернуться. Согласны? Выбор оставляю за исполнителем.

– Ну ты и мерзавец! – выдохнул Хант. – Я же выполнил твою просьбу.

Ригелус подошел к лестнице, что вела к двери.

– Если бы с самого начала согласился поделиться со мной своей молнией, оба твоих соратника остались бы в живых. Но поскольку ты вздумал препираться со мной, думаю, следует наглядно показать последствия твоего бунтарства, пусть и совсем недолгого.

– Он никогда не перестанет бунтовать против тебя, придурок, – бросил астерию Баксиан. – И мы тоже.

Откровенные слова Изверга в поддержку Ханта не столько поддержали ангела, сколько усугубили его душевное состояние.

В прошлый раз он был здесь один, и его, помимо палачей, терзали лишь крики сослуживцев из других камер. Его и тогда снедало чувство вины, но оно отличалось от нынешнего. А когда рядом с тобой мучаются собратья и, помимо собственных страданий, ты видишь, как страдают они, и должен это выдерживать…

Одному ему сейчас было бы легче. Намного легче.

Ригелус это тоже знал. Потому и выжидал так долго, прежде чем явиться сюда. Давал Ханту ощутить, насколько крепко он связан с друзьями.

Светлая Рука с кошачьим изяществом поднялся по ступенькам.

– Посмотрим, от чего он будет готов отказаться, когда до этого дойдет. И где даже Умбра Мортис проведет черту.

* * *

Время у Лидии поджимало. Если действовать, то сейчас. У нее нет права на ошибку. Узников нужно подготовить любым доступным ей способом.

Она открыла дверь камеры, но едва спустилась на пару ступенек, как у нее перехватило дыхание. У Рунна недоставало кисти одной руки. Взгляд Лидии наткнулся на окровавленную культю.

Фэйский принц висел на цепях. Он был без сознания. Аталар и Баксиан – тоже. Тела всех троих покрывала запекшаяся кровь.

Поллукс и Ястреб тяжело дышали и улыбались, как демоны из преисподней.

– Эх, Лидия, ты такое развлечение пропустила, – сказал Ястреб и поднял…

Он поднял…

Широкую татуированную кисть. Кисть Рунна. Эта рука прикасалась к ней. Пусть их общение и происходило между душами, но его руки ласкали ее – нежно, с любовью.

– Хорошо сработано, – заставила она себя сказать, хотя внутри все кричало. Впивалось когтями в ее душу и вопило от ярости. – И кто из вас отличился?

– Представь себе, не мы. Это Баксиан постарался, – с усмешкой сообщил Молот. – Отгрыз дружку лапу, словно пес. Хотели улизнуть отсюда.

Лидия заставила себя повернуться и посмотреть на Изверга, сделать вид, что удивлена. Отчасти так оно и было. Но боль, которую пришлось вынести Рунну…

Она прижала руку к животу и поморщилась. На этот раз ее судорога не была полностью наигранной.

– Лидия, что с тобой? – спросил Ястреб, зашелестев белыми крыльями.

– Месячные, – ответил за нее Поллукс, даже не подумав скрыть свое недовольство.

– Со мной все в порядке, – резко ответила Лидия, продолжая этот спектакль.

Ястреб и Поллукс переглянулись. «Поди пойми этих женщин», – говорил взгляд каждого.

Из внутреннего кармана мундира Лидия достала бархатную коробочку