– Маля, я видела тебя всего раз, но ты прямо в сердце западаешь! – рассмеялась я, порывисто обнимая несносную девчонку. Позади Томар того и гляди воспламенится, таким взглядом он смотрел на дочь.

– Какими судьбами, дорогая?

– Мой конек перевоплощения. От маманьки досталась склонность ко всяким притворствам и муляжу. Вот и проявилась природная способность, – деловито разъяснила она, а сама давай лицо свое мять, и оно ну чисто глина течет да под умелыми руками вылепляется иными фигурами. Вот нос-картошка, глазенки узенькие, лоб то широкий, то узкий, а губищи – чисто спелые помидорины! Закончив с демонстрацией, она одной рукой вернула все как было и подмигнула нам.

– Прошу извинить фамильярность дочери, – не выдержал колдун, встав рядом с ней и больно дернув дочь за руку, когда девушка потянулась к Арту с очередной шутейкой. – Она молода и неопытна. Не привыкла к приличному обществу. В этом моя вина – не уделял достаточного внимания, весь в работе да в науке. Вот и получилось, – он строго поглядел на выделывающуюся дочь и еще раз тяжело вздохнул.

– Понимаю, – кивнул Артан, совершенно не обиженный и не расстроенный.

Я вновь потянула его за рукав, и тогда Арт, наконец, раскрыл суть сюрприза: он придумал, как вывести меня из дворца, чтобы не поставить под удар. Маля под присмотром отца изменит нашу внешность, мы переоденемся в заокеанскую одежду и сойдем за отдыхающих купцов. Так Артан собирался показать мне столицу, в которой я жила уже почти три недели, но так ни разу и не видела ее улиц, а ведь было на что посмотреть! Даже в Сатуральских долинах говорили о центре Каргатского королевства как о настоящем городском чуде!

От радости я подскочила, захлопала в ладоши и расцеловала Арта в щеки, при этом смущаясь Томара и беззастенчивых комментариев Мали.

– А король как к этому отнесся? – спросила я осторожно, вспомнив серьезное лицо Никлоса.

Артан слегка поморщился, переглянувшись с Томаром.

– Будет здорово, если это останется между нами, – буркнул он. – Официально сейчас ты находишься в обществе Амалии Бай и Рупера Свенского. Изучаете оранжерею.

Я быстро-быстро закивала головой, даже и не думая возражать. Еще чего! Отказаться от такого шанса! Пока мой телохранитель все еще пребывал на больничной койке с сильнейшим сотрясением, а Ник и не вспоминал о необходимости замены, я была готова хоть на край света бежать, настолько осточертело мне сидеть во дворце!

Первым делом Амалия взялась за маршала. Как пояснил Томар, такого рода магия способна влиять на нас, так как не причиняет вреда. Это временное изменение, часов на десять-двенадцать, но с одним главным условием: не смотреться в зеркала. Стоит дракону увидеть, что он выглядит иначе, – пиши пропало, магия сойдет.

– А тот, кто украл Черную пьетту, мог таким образом попасть в оранжерею? – спросил Артан, пока Маля старательно упрощала его внешность, добавляя излишек жира на щеки и подбородок, укрупняя нос и делая глаза раскосыми. Теперь Арт выглядел как самый обычный человек.

– Нет, – вместо отца ответила Амалия, внезапно скинув маску пацаненка. – Чтобы так точно изменить внешность, колдуну нужно не только обладать соответствующими способностями, но и видеть перед собой лекало, по которому он будет работать. То есть оригинал должен несколько часов быть рядом, чтобы маг мог детально воспроизвести его внешность. Словом, никак не сделаешь без ведома «образца».

Артан кивнул, благодаря за разъяснение.

Амалия и правда оказалась талантливой девушкой, всего за пятнадцать минут она полностью изменила его внешность, и, если бы я не чувствовала Арта сердцем, в жизни не поверила бы, что передо мной стоит королевский маршал. Как она объяснила, ее работа была легкой в том плане, что она просто меняла Арта по своему желанию, а не вылепляла что-то конкретное. Поэтому и получилось так быстро. Она говорила как профессионал, убедительно и твердо, а сама все время поглядывала на отца, ища у него одобрения и поддержки. Но Томар остался равнодушным. Его больше интересовали проявления ариуса, чем безупречная работа дочери.

Тем временем Артан скрылся в пещере, чтобы переодеться, а Маля приступила ко мне. Только ее руки коснулись моего лица, как внутри будто шарик надулся и лопнул, отшвырнув ее прямо в отца. Вместе они повалились на пол, а над ними воспарил ариус, раскрывшись как капюшон у змеи. Он и звуки издавал похожие, этакое приглушенное шипение.

– Нет, нельзя, назад! – крикнула я, предчувствуя нападение.

Моя рука непроизвольно вошла в белый дым, и ариус потерял форму, разлетаясь в разные стороны. В этот момент я впервые почувствовала связь с этой сущностью. Осознала, что у нее нет разума, что она не живая, что она не животное и не какое-то магическое существо. Нет, в действительности ариус – это я. Моя суть как двойственная суть драконицы, что защищает, когда я сама не вижу угрозы. Реагирует на яркие эмоции, действуя как вырвавшееся подсознание. То, что скрыто. Вот что такое ариус.

Стоило это осознать, как кристальная ясность пропала, оставив только пришедшие в голову мысли, но без чувства правды в них. А ариус, повинуясь моей просьбе, вернулся обратно в тело.

– Поразительно, – прошептал Томар, вставая и помогая подняться дочери. Он во все глаза смотрел на меня, не веря увиденному. – Вы потрясающе быстро учитесь. Совсем не как Каргатские короли осваивают нориус. Просто невероятно.

Его слова отозвались во мне довольной ухмылкой. Я сама чувствовала, с какой быстротой проникаю в ариус. А когда мы с Ником начнем-таки заниматься, смогу и управлять этой силой. Но что я буду с ней делать?..

* * *

Когда со мной закончили, Артан вывел меня через потайной ход прямиком сквозь подземный лабиринт под фамильным склепом Каргатских королей. Здесь на удивление тихо и сухо, почти нет пыли из-за низких сквозняков, неприятно холодивших лодыжки.

Я сжимала теплую руку Арта, и где-то внутри как будто горело солнышко, удивительно приятное чувство. С Равновесия мы впервые остались наедине, и это было так странно. А скоро выйдем в город, где будем предоставлены сами себе: не драконы, не аристократы, а замужняя пара заурядных купцов.

В то же время было немного боязно: Арт втрое старше меня, и это было заметно по его покровительственному отношению. По его поведению, манере говорить, в его знаниях и суждениях. Между нами пропасть, и страшно представить, насколько молодые жены на самом деле одиноки.

От дурных мыслей помогает слияние. Оно же будет сглаживать острые углы и недопонимание. Лед сойдет, а мы останемся. Навсегда.

Я