Павлик обиженно вскинулся, но ничего не успел сказать. Рядом остановился незнакомый дядька в плаще и шляпе, с портфелем в руке.

— Ребята, вы местные? — поинтересовался он.

— Да, — посмотрел на него Сережа. — А что?

— Это не ваша собака там на улице бегает?

— Какая собака? — спросил Сережа, и глаза его заблестели.

Павлик смотрел на дядьку в шляпе настороженно. Тот ему не понравился. Он вроде был вежливый, говорил мягко и вообще казался добрым, но руки почему-то держал в карманах, хотя на улице было тепло, и еще судорожно облизывал губы.

Мужчина уловил интерес со стороны Сережи и присел рядом с ним на лавку.

— Щенок, — заговорил он с мягкой, едва заметной хрипотцой. — Овчарка. Как в фильме «Ко мне, Мухтар». Смотрели? С Никулиным. Или «Пограничный пес Алый».

— Конечно смотрели, — похвалился Сережа.

— Вот я думал, вдруг это ваш щенок потерялся. Жалко. Он породистый. Я бы себе забрал, да я не местный. Ехать далеко, а у меня ни поводка, ни намордника. А без намордника собаку в электричку нельзя.

Мужчина в плаще вздохнул.

— А где этот щенок? — с надеждой спросил Сережа.

— Я ж не местный, — пожал плечами дядька, — названий улиц не знаю. Показать могу.

— Покажите! — попросил Сережа.

Мужчина с сомнением посмотрел на часы.

— Как бы мне только на электричку не опоздать.

— Успеете, — с мольбой протянул Сережа.

— Ну что ж с тобой делать, — нехотя вздохнул незнакомец в плаще. — Идем, покажу.

Мальчишка вскочил с лавки, подхватил ранец, готовый бежать к щенку овчарки, обладание которым было круче, чем катание на всех электричках мира. Спохватился, обернулся к Павлику.

— Ты идешь?

Павлик недоверчиво смотрел на дядьку. Тот по-прежнему ему не нравился, идти с ним никуда не хотелось.

— А как же электричка? — спросил Павлик.

— Не уедет, — отмахнулся друг. — А уедет, так другая будет.

— Я тебя здесь подожду, — тихо сказал Павлик, лелея надежду, что Сережа один никуда не пойдет.

Но он ошибся.

— Белорус! — поддразнил Сережа и пошел вместе с неприятным дядькой.

Павлик смотрел им вслед. Они на ходу говорили о чем-то, спустились с платформы и пошли в сторону лесополосы. Павлик ждал. Приехала электричка, остановилась. Вышли и вошли пассажиры. Закрылись двери. Электричка с натужным гудом набрала скорость и скрылась за поворотом.

Павлик сидел и ждал. Потом была еще одна электричка и еще, а ни дядька в шляпе, ни Сережа так и не появились. И дома Сережа не появился. А через несколько дней в школе стали шептаться, что Сережи больше нет.

Это было полгода назад.

* * *

Павлик стоял перед Витвицким с виноватым видом.

— Я подумал, может, это и неважно, что Серый с тем дядькой ушел щенка смотреть. А если узнают, что мы школу прогуляли…

Мальчик опустил взгляд и замолчал. Витвицкий достал фоторобот, протянул Павлику.

— Посмотри, это не тот дядька, который вас звал овчарку смотреть?

Мальчишка посмотрел на фоторобот, на рисунке был изображен безвозрастный вроде бы человек в шляпе и темных почему-то очках. Но Павлик узнал, коротко кивнул.

— Да, похож.

— Ты молодец, — капитан убрал картинку. — Только больше не прогуливай. Обещаешь?

Павлик снова кивнул.

На школьном крыльце их уже ждала улыбчивая старший лейтенант Ирина Алексеевна. Рядом с ней стояли спортивная сумка и небольшой чемодан. Капитан взял чемодан, открыл прямо на ступеньках, достал из кармана импортный ножик-выкидушку и протянул мальчишке.

— Держи.

— Это мне? — удивился Павлик, не веря происходящему прямо сейчас чуду.

— Я же обещал, — сказал мужчина. — Ну давай, беги. У тебя еще уроки.

— Спасибо!

Мальчик с благодарностью стиснул в руке заветную импортную выкидушку и молниеносно скрылся в дверях школы. Витвицкий устало опустился на ступени и вперил взгляд в асфальт. Ирина молча села рядом. С ним что-то происходило, и она ждала, ничего не спрашивая, не смея вторгаться в его личное пространство.

— К ним подошел незнакомый мужчина с портфелем и позвал смотреть щенка овчарки, — глухо заговорил капитан. — Этот мальчик испугался, а Сережа пошел. Мужчина был немолодой, в шляпе, очках и плаще. Как на нашем портрете.

Он отлепил взгляд от асфальта и повернулся к Ирине:

— Это наш убийца.

— И чего ты такой мрачный? — улыбнулась она. — Это же все меняет, это прорыв.

— Мальчик никому ничего не сказал, боялся, что его за прогул ругать будут. И мне ничего не хотел рассказывать. А я его уговорил… — Витвицкий запнулся на секунду, но взял себя в руки и закончил терзающую его мысль: — Уговорил теми же методами, что убийца уговорил пойти с ним Сережу… И почему-то мне от этого мерзко.

Он выдохнул и решительно поднялся.

— Идем, у нас поезд через полчаса.

* * *

Ковалев сидел над документами, когда внезапно затрещал телефон. Полковник поднял трубку, бросил дежурное:

— Ковалев. Слушаю.

— Привет, Саня, — совершенно недежурно поздоровался знакомый генеральский голос из трубки.

— Здрасте, дядь Володь, — обрадовался Ковалев. — Как там Москва? Стоит?

— Москва интересуется, как там ваш потрошитель? Подвижки какие-то есть?

— Да какие подвижки, дядя Володя. Нагородили вокруг дела не пойми чего, теперь не разгребешь.

— Как так? Ты же говорил, что дело верное, — в голосе отцовского друга появилась неприятная жесткость.

— Было верное, — не уловил тревожного изменения Ковалев. — Только наши столичные коллеги любят тень на плетень наводить.

— А ты, значит, тень на плетень не наводишь? — в голосе уже открыто зазвенел металл. — У тебя, значит, все складно?

Ковалев напрягся, чуя неладное, но не успел ответить.

— А что же ты, сучонок, мне забыл сказать, что твой угонщик троллейбусов трезв был как стекло, — заорала трубка. — Что и он, и все твои убийцы — выходцы из интерната для дебилов? Я сейчас в политбюро сам по твоей милости как дебил выглядел.

— Дядя Володя… — попытался оправдаться Ковалев.

— Вот сейчас, товарищ Ковалев, я тебе не «дядя Володя» и даже не Владимир Панкратович, а товарищ генерал! Понял? Дело у него стопроцентное…

— Товарищ генерал, вы не владеете информацией в полном объеме, дело в том…

— Дело твое в полном объеме у меня на столе лежит. Блядь! — взорвался генерал, отметая все возможности для оправданий. — Ты хоть понимаешь, Саня, у кого теперь на контроле это ваше дело?! Выше уже некуда! А ты мне мозги ебешь! В общем так, Ковалев, делайте что хотите, можете с Кесаевым глотки друг другу перегрызть, можете единым фронтом выступить, но результаты нужны незамедлительно.

— Дядя Воло… Товарищ генерал! — в последний раз попытался Ковалев, но из трубки раздались короткие гудки. Ковалев посмотрел на нервно пищащую трубку, стиснул ее так, словно хотел придушить, и медленно, очень