Когда все расселись, Архонт Атры поднялся со своего места. Пока он произносил речь, в зал через боковые двери потянулась вереница слуг с тарелками и блюдами. Жаренный кабан с репой, салатом и редисом занял центральное место на каждом столе, а так же миски с оливками – зелеными, черными, фаршированными козьим сыром, еще теплый, белый хлеб из лучшей муки, который было принято окунать в оливковое масло с уксусом. Всадникам не подали вино. Количество алкоголя, смертельное для обычного человека, вызвало бы у Повелителей и Совершенств лишь покалывание в пальцах. Однако почтенные сенаторы не желали пьянеть при трезвых гостях.

Потянувшись к миске с оливками, Броуд вздрогнул. Его взгляд упал на одну из служанок, которая подошла к столу Фаворитов.

Весь день он не находил себе места, опасаясь предстоящей встречи с отцом или с отчимом. Тяжелые воспоминания снова навалились на его, только причиной стал ни один из них.

Женщина была миниатюрной и хрупкой, когда-то красивое тело постарело, кожа обвисла. Черные волосы стали тонкими, покрылись сединой. В тусклых глазах читался испуг. Матери Броуда не исполнилось и пятидесяти, но она выглядела почти старухой.

Потрясение, тревога и даже страх бушевали в нем с такой силой, что эти эмоции заполнили его связь с Эрдрой.

–Что тревожит тебя, мой отшельник?

–Моя мать… она здесь.

Броуд замер, потянувшись к ней над столом, что привлекло внимание остальных. Фавориты уставились на него, и голова женщины дернулась в ту же сторону.

Их глаза встретились. Сердце Броуда мучительно забилось. Мать выронила кувшин с маслом. Борто, сидевший в конце стола Фаворитов, поймал кувшин и, недовольно фыркнув, протянул ей.

–Осторожнее, женщина,– презрительно бросил он.

Мать мелко закивала головой и рассыпалась в извинениях.

Броуд почти встал, но Эрдра послала ему волну сочувствия и уверенности. Его пульс восстановился, но взгляд не отрывался от той, кого он не видел два десятка лет. Тогда он заметил, как она согнулась, как тяжело дышала, как рукава скрывали ее запястья, хотя остальные слуги с кухни предпочитали засучить их повыше, а еще что она пользовалась только одной рукой.

Броуд замер всего на несколько мгновений, но этого было достаточно, чтобы разозлить Олдрича.

–Ты что, тронулся?– Он почти швырнул миску с оливками ближе к Броуду.

Наконец Всадник очнулся. Он снова опустился на место, сжимая рукой левое предплечье.

Сайлас с непроницаемым видом посмотрел на него.

«Он знает? Поймет ли он?»

Мать ушла с остальными слугами. Броуд смотрел ей вслед, не зная, вернется ли она. Теперь, после этой встречи, в нем вспыхнули другие чувства, которых он не ожидал больше в себе найти. Раскаяние, тоска и что-то еще. Нет, не любовь. Возможно, то была жалость.

Кому принадлежали эти чувства – Броуду или Эрдре? Порой было сложно разобрать. Шли годы, и нежное сердце Эрдры вторгалось в душу Броуда все чаще. В конце концов, потоки силы и магии текли лишь в одну сторону через связь. Дракон проникал в человека, а не наоборот.

–Думаешь, я должен что-то сделать?– спросил Броуд у Эрдры.

–Это будет неуместным.– И хотя Эрдра произнесла именно эти слова, казалось, будто она сама в это не верит.– Что ты хочешь сделать?

«Что я хочу сделать?»

Пытаясь притвориться, что все в порядке, Броуд занялся оливками, хотя аппетит у него пропал. Схватив кусок хлеба, он впился в него зубами. Жевать и мысленно говорить с драконом – не самое простое занятие, но, по крайней мере, теперь Броуд мог общаться с Эрдрой, не вызывая ни у кого подозрений.

«Чего я хочу?– задумался он.– Избить отчима так же сильно, как он колотил меня, и спросить: понравится ли ему вкус кулака Фаворита. Даже, моего Каменного Кулака».

Но этому не бывать. Верно?

«У меня нет матери,– продолжал он, отвечая себе на вопрос.– Потому, что я дал клятву. Нет отца, этого проклятого отчима или сводного брата. Я ничего не должен делать. Но…»

Впервые он задумался об этом «но». Чем ему подавить эти чувства? Осуществить возмездие? Чтобы свершилась справедливость? По правде говоря, это почти одно и то же.

Броуд принял решение.

–Я подойду к ней.

Когда незамедлительного ответа драконицы не последовало, Всадник решил, что она не одобряет его выбор.

–Я никому не скажу,– медленно произнесла Эрдра, хотя по неуверенному голосу было слышно, что ее тоже мучили сомнения.

Уйти незамеченным сейчас было невозможно. Пир продолжался. Архонт пролепетал, какую важную роль в надвигающемся противостоянии играют Всадники, и что кавалерия города в их присутствии совершит невозможное. Вальд, Совершенство Штормов, поблагодарил Архонта и почтенных сенаторов и скромно признал возложенную на Всадников роль. Следующим выступил Эзо, Совершенство Тайн, хотя если бы сенаторы попытались разгадать его полную загадок и метафор речь, дело закончилось бы для них головной болью.

Когда подали пироги с медом и тарелки с фруктами, Броуд выпрямился и увидел мать в дальнем конце зала возле стола Начинающих. Этель почувствовала неладное и с тревогой посмотрела на него. Броуд пожал плечами и промямлил, изобразив улыбку, что никогда не любил инжир. Но она не повелась на этот обман. Нахмурившись, Всадница бросила на него укоризненный взгляд и продолжила разговор с Фреей и Дереком.

Наконец унесли последние тарелки, Архонт произнес заключительную речь, и Совершенства приказали Всадникам провести Очищение и Ковку этой ночью. Это был его шанс. Никто не ждал, что он вернется в казармы до утра, и другой возможности у него не будет.

Поднявшись по команде, Всадники потянулись к дверям: сначала Совершенства, затем Повелители и так далее. Каждый ранг Всадников должен был определился с подходящим местом для медитации. Если Очищение ядра требовало лишь времени и физической близости с драконом, вбить дополнительные сырые пылинки магии в ядро – совсем другое дело.

Сайласу и другим штормовым Всадникам лучше всего было заниматься Ковкой в непогоду. В безветренное время, как в эту ночь, они искали собственный ветер, забравшись на спины своих драконов и поднявшись в небо.

Этель, Всадница Льда, несомненно отправится в какой-нибудь холодный темный подвал на окраине города. Всадникам Огня было проще всего. Огонь всегда можно было разжечь. Всадники Тайн черпали энергию из мыслей других. В этом городе пылинок мистической магии скопилось предостаточно.

Для Броуда притянуть пылинки, годные для ядра Эрдры, было задачей средней сложности. Изумрудные драконы имели тесную связь с природой. Одни были лучше всего настроены на растения, а другие – на все живое в целом. Они даже могли проявлять способности к исцелению, хотя такое случалось редко. Связь Эрдры с землей и камнями означала, что Броуд мог медитировать везде, но пылинок ее магии никогда не было в достатке. Камни и земля удерживали свою силу так же упрямо, как горы боролись с течением времени.