Всадники крепости Фалькаер одновременно спустились к воротам Скакунов, которые были гораздо шире, чем Мериновы ворота в бедняцких кварталах города. Сторожевые башни имели форму мчащейся лошади, передние копыта подняты, готовые опуститься на голову незваному гостю. Одна башня была выкрашена в белоснежный цвет, другая – в золотисто-желтый, переливающийся в бледном утреннем свете.

Броуд и остальные Фавориты пролетели немного еще, позволив Повелителям и Совершенствам приземлиться как можно ближе, как им и подобало по рангу. Его сотоварищи уже спешились, но Броуд даже не шелохнулся, пока Эрдра не обратилась к нему.

–Возвращение тревожит тебя?– прозвучало в его голове.

Этот голос успокаивающе действовал на Броуда, словно целебный бальзам.

–Не теперь, когда со мной ты,– так же мысленно ответил Всадник.

Он погладил драконицу по шее, любуясь ее блестящей зеленой чешуей, которая сияла, словно листья водяных лилий в безмятежном пруду.

Соскочив вниз, Броуд снял с спины Эдры вещевой мешок с одеждой и другими нужными мелочами и небольшой сундучок, в котором лежали гамбезон[16] и кольчуга. Тогда же он увидел, что к нему шагает Сайлас.

Белоснежные волосы Фаворита Штормов всегда были растрепаны, а кожа потемнела от долгих часов, проведенных над облаками. Его семья вела свой род из Леса Фейри – свидетельством тому были утонченные, как и у большинства его соплеменников, черты его лица. А еще в нем было нечто такое, выделяющее Сайласа среди остальных. Больше всего поражали его сверкающие, ярко-голубые глаза. Однажды Броуд спросил, всегда ли их цвет был таким или изменился, когда Сайлас установил связь со своим Клешем. Но тот не стал раскрывать эту маленькую тайну.

–Надолго мы здесь застряли?– спросил Броуд.– У нас есть дела и поважнее.

–Демонстрация нашей силы поддержит дух Архонта Атры,– ответил Сайлас.

–Я предпочел бы поддержать тех, кто оказался сейчас без защиты.

Фаворит Штормов усмехнулся, и по костяшкам его руки пробежала молния.

–Похоже ты так ничему и не научился. А стоило бы.

–И чему же?

–Тому, что бывают ситуации, когда нужно выбирать головой, как сделал бы любой придворный. Вторжение ожидается здесь. Значит, здесь мы должны продемонстрировать блеск чешуи наших драконов и остроту наших мечей. Сыграть свою роль.

Прежде чем Броуд успел ответить, к Сайласу подлетел его штормовой дракон. Издав низкий рык, Клеш провел когтем по земле. И Фаворит Штормов погладил каменисто-серую морду дракона.

–Клеш жаждет сражения,– произнес Всадник, и он снова посмотрел Броуду в глаза.– Скоро, младший брат, мы снова отправимся в путь. Я уверен в этом.

Броуд ощутил прилив гордости: Сайлас Брайтбарк[17], третий сын уважаемой семьи Свободного города Коудхена, говорил с ним как с равным.

«А ведь я начинал его оруженосцем»,– подумал Броуд. Уже только это казалось невероятной мечтой для бастарда, появившегося на свет, потому что пьяный сенатор решил удовлетворить свою страсть.

Теперь у Броуда был свой оруженосец: дочь маркграфа из Рисалии. У сквайров[18] не было собственных драконов, поэтому из крепости Фалькаер они направились на север пешком. Оруженосцы шли через деревни и поселения, над которыми пролетали Всадники. И это беспокоило людей – они понимали, что случилось неладное. Однако ни всадники, ни оруженосцы не имели права кому-либо раскрыть, куда они направляются и зачем.

«Люди боятся и переживают, пока мы устраиваем представления для сената Атры».

Сайлас многозначительно посмотрел на Броуда, словно знал, что его слова не убедили того и не успокоили. Конечно, Броуд все понимал. Всадники держались вне политики, и действия властей их тоже не касались. Это не они должны были приказывать людям покидать свои дома и прятаться за городской стеной или в каком другом укрытии. По крайней мере без особого разрешения.

Поговорить об этом им больше не удалось. Ворота открылись, и оттуда показалась пышная процессия. Казалось, встретить Всадников выехала бо́льшая часть сената верхом на боевых лошадях. Позади шли знаменосцы, а за ними катились повозки с мясом – дар драконам Ордена. Старшие Всадники вышли вперед, чтобы поприветствовать совет города.

О том, что сюда направляется отряд Всадников, власти Атры были предупреждены за́годя – к ним снарядили посыльного на быстром штормовом драконе. Так что им достало времени подготовить этот спектакль. Рой Скверны уже прочесывал земли, пока хозяева города и гости обменивались приличествующими жестами и словами благодарности.

Разочарование Броуда передалось Эрдре. Она обняла своего Всадника бледно-зеленым крылом и тихо загудела, пытаясь успокоить.

–Держись, Броуд. Иначе твоя концентрация пострадает.

–Ты права,– вслух ответил Всадник.

В этот момент самый старый дракон, один из тех, что был связан с Совершенствами, взревел, привлекая внимание остальных. Вскинув голову, Эрдра повернулась к нему. Драконы могли общаться мысленно, как и с людьми, если считали это нужным.

–Мы собираемся на север – там протекает река, и мы сможем напиться,– сообщила Эрдра.

–Кобылий Хвост,– кивнул Броуд.– За городской стеной ее воды чисты. Отдохни хорошенько. Наше расставание будет недолгим.

Опустив голову, Эрдра коснулась мордой его лба и вслед за Клешем и остальными драконами взлетела над городом.

Затрубил рог, и Всадники выстроились в колонну. Броуд вскинул вещевой мешок на левое плечо, подхватив правой сундучок с амуницией, даже не чувствуя его тяжести. Наконец строй пришел в движение, и Броуд с высоко поднятой головой прошел через ворота Скакунов.

Между внешней и, пожалуй, даже более мощной, второй стеной земля была каменистой, но ровной. Участки получше во время долгих периодов затишья между вторжениями могли даже вспахать и вырастить там урожай. Но если доходило до сражения, широкая и ровная полоса между стенами становилась для врага местом его погибели – если ему все же удавалось взять штурмом первое кольцо. Здесь конница Атры могла легко растоптать немало упырей, объехать вокруг города, если нужно – укрыться за задними воротами и снова напасть на нечисть с тыла.

В борьбе со Скверной следовало просчитывать любые шаги и планировать отступление тоже, не полагаясь на волю случая.

Всадники шагали по неровной грунтовой дороге ничейной земли мимо сторожевой башни второго кольца. Участок за этой стеной был у́же, но все равно достаточно просторным, чтобы разместить кавалерию и всех, кому надлежало заниматься лошадьми. Отовсюду несло конским навозом. Вдоль неровных стен во все стороны тянулись бесконечные ряды конюшен. Целая армия конюхов, берейторов[19], кузнецов и уборщиков сновала взад и вперед, а вокруг раздавалось несмолкаемое лошадиное ржание, звон молотков по подковам и топот копыт.