увидел там никого из взрослых. Двое ребят сказали, что какой-то тип звал их на рыбалку, но они росли на улице и знали, что с чужаками связываться нельзя. Только потом я узнал, что обычно он брал своих жертв на рыбалку, прежде чем задушить их. Боже мой, он все еще использовал тот же преступный почерк!

Я подъехал на патрульной машине к реке чуть ниже парка и заметил парня, стоящего на берегу. Одну удочку он уже поставил и возился с другой. В рассылке говорилось, что Шоукроссу сорок один год, но этот бродяга выглядел на все пятьдесят.

Я съехал прямо на траву и открыл окно. Мое лицо оказалось примерно в ста сантиметрах от его лица. Я узнал его по фотографии, поэтому не стал спрашивать удостоверение личности.

Не хотел бы повторять свои выражения в нашем с ним разговоре, но они относились к тем временам, когда я служил на флоте и когда парень не считался мужчиной, если не ругался матом и не набивал татуировку. Я сказал этому Шоукроссу, что знаю, кто он такой, что он собой представляет, чем занимается и что я думаю о таких, как он. Я указал на берег и сказал:

– Это Мемориальный парк Шери А. Линдси. Ты знаешь, кем была Шери А. Линдси? Она была моей дочерью.

Я сказал ему, что ее убил такой же мерзкий извращенец, как он, и я не хочу, чтобы он приближался к ее парку.

Он посмотрел на меня и так тихо, вежливо ответил:

– Да, сэр. Я понимаю, сэр.

– Держись подальше от моего парка, – предупредил я. – Если когда-нибудь я увижу там твою задницу…

Ну и в том же духе.

– Да, сэр, – сказал он. – Я туда не пойду. Нет, сэр.

Я хотел, чтобы он сорвался, чтобы прижать его как следует, но он ни разу не повысил голоса. Все это продолжалось две или три минуты, но я потом задержался на какое-то время, наблюдая за ним с берега, сверху. Когда я уезжал, он рыбачил.

Даже не знаю, на кого я злился больше – на службу условно-досрочного освобождения или на Шоукросса. Я рассказал о нем своей жене Джинни, и она расстроилась не меньше, чем я. Мы сошлись в одном и том же: если парень убил дважды, то что удержит его от третьего раза? Нельзя помещать осужденного детоубийцу в район, полный детей. Родителям в такой ситуации невозможно расслабиться. Ваш ребенок опаздывает из школы на час, а вы уже уверены, что он мертв. Разве можно так жить?

После ужина я прогулялся по Мемориальному парку Шери А. Линдси, но его там не было. Я возвращался туда еще пару раз, прежде чем лечь спать.

Никто из нас не мог уснуть. Джинни все пыталась выяснить, как это могло случиться, а я объяснял, что на самом деле все просто: комиссия по условно-досрочному освобождению сошла с ума. Для меня это было как пощечина, оскорбление памяти моей дочери. Я просидел всю ночь и наконец сходил прогуляться.

Утром я поговорил с несколькими соседями. Они были так же шокированы, как и мы с Джинни. Листовка-оповещение из отдела по условно-досрочному освобождению о Шоукроссе была помечена грифом «Только для служебного пользования», но я решил распространить ее повсюду. Если уволят, значит, уволят.

Я весь день ломал голову на работе и наконец придумал, как выставить этого парня из города.

10.

Корреспондент WBNG-TV Пол Даффини отнесся к этому делу со всем вниманием. Он часто работал с полицией, освещал убийство Шери Линдси и много разговаривал с ее отцом. И вот теперь детектив-сержант разговаривал с ним по телефону, и его голос звучал негромко и напряженно. Сержант сообщил, что в округе появился еще один детоубийца, но «никому не говори, от кого ты об этом узнал, потому что тогда меня уволят».

К тому времени, когда Линдси закончил пересказывать подробности, Даффини тоже закипал от возмущения.

– Этот парень убил двух детей? И они скинули его в ваш район?

– Ага. Этот сукин сын ловил рыбу рядом с парком Шери.

– Предоставь это мне, Дэйв, – пообещал репортер.

Даффини был отцом двух маленьких мальчиков, и родительские инстинкты подсказывали ему, что детоубийцу нужно выгнать из города, даже если для этого потребуется сочинить страшилку. Но инстинкты тележурналиста всячески противились такому использованию своей власти.

Коллеги по отделу новостей 12-го канала разделились во мнениях. Некоторые хотели показать фотографию убийцы в следующем выпуске «Экшн Ньюс». Но другой репортер спросил:

– Разве у этого парня нет права на частную жизнь? Разве он не заслуживает того, чтобы начать все сначала?

Даффини сказал Линдси, что может потребоваться несколько дней, чтобы разобраться с этическими вопросами. Линдси ответил, что его соседи собрали пятьдесят подписей под петицией для отправки в комиссию по условно-досрочному освобождению, но не уверены, что это принесет результаты. Могут ли телевизионщики действовать немного быстрее? Репортер попросил набраться терпения.

В свои тридцать пять лет Пол Даффини имел награды за репортажи и расследования. Невысокий, худощавый, с резким голосом, он приобрел репутацию человека, умеющего добиваться своего. Он также пытался следовать старой журналистской формуле: сделай первым, но сделай верно.

Чтобы разобраться в этой истории, он навел справки о прошлом Шоукросса, затем описал ситуацию трем местным психологам и спросил каждого: «Есть ли вероятность, что этот человек убьет снова?»

Все сошлись во мнении, что Артур Шоукросс, по-видимому, асоциальная личность, психопат, а такие типы редко извлекают уроки из своего опыта или меняют свое поведение. Возможно, этот человек больше не будет убивать, но в возрасте сорока одного года он почти наверняка продолжит растлевать детей. Годы, проведенные им в тюрьме, ничего не изменили; а скорее всего, они испортили его еще больше.

Даффини нашел компромисс со своим боссом и коллегами. История Шоукросса будет освещена в рамках всеобъемлющего цикла из трех частей, посвященного проблемам, с которыми сталкивается нью-йоркское подразделение по условно-досрочному освобождению.

– Это единственное, что сможет нас оправдать, – объяснил Даффини Дэвиду Линдси. – В противном случае все будет выглядеть как выполнение чьего-то заказа.

Договорившись об интервью под запись с местными чиновниками по условно-досрочному освобождению и ожидая возле офиса со своей командой, когда их пригласят, Даффини заметил сидящего в другом конце комнаты грузного мужчину в грязной белой футболке. Незнакомец щелкал ножом и старательно избегал зрительного контакта.

В ходе интервью полицейские отказались не только назвать имя этого человека, но и признать факт существования кого-либо по имени Шоукросс. Даффини понял, что столкнулся с заговором молчания и решил сделать следующий шаг: поехать в Уотертаун.

11.

Предупрежденные о том, что разоблачение Шоукросса не за горами, сотрудники службы условно-досрочного освобождения пытались решить, что делать. Никто не хотел повторять кошмарный сценарий с калифорнийским насильником, который отрезал руки своей юной жертве, был условно-досрочно освобожден после длительного