Девочки сразу же, не успев даже распаковать вещи, отправились навестить ее.

— Она просто великолепна, — с легкой завистью проговорила Джорджия. Приятно, разумеется, знать, что, когда ты попадаешь в Талию, в твоем распоряжении оказываются все лошади из конюшен Овна, но в реальной жизни у Джорджии никогда не было собственной лошади. А вот Алису, девочку того же возраста, ученицу той же школы, в которой училась и Джорджия, собственная лошадь дожидалась каждый раз, когда Алиса приезжала домой. Джорджии же приходилось довольствоваться уроками верховой езды раз в две недели.

В конюшне оказался и еще один обитатель.

— Познакомьтесь с Конкером, — сказал Пол. Соседнее стойло было занято гнедым мерином, очень похожим на реморского Архангела.

— Откуда он взялся? — спросила Алиса, удивленная точно так же, как и Джорджия.

— От наших соседей, — объяснил Пол. — Это конь Джима Гардинера, того, что живет немного дальше нас на этой же дороге. Он уехал в отпуск и хотел было поставить Конкера в платную конюшню, но я сказал, что мы присмотрим за ним, если подруге моей дочери разрешено будет ездить на нем. Я ведь правильно сделал, разве не так? Ты ведь не прочь будешь поездить верхом, Джорджия? Алиса говорит, что ты знаешь толк в этом деле. Сумеешь с ним управиться, как ты считаешь?

Джорджия, онемевшая от радости, смогла только кивнуть в ответ. Ей казалось, что она очутилась чуть ли не в раю.

Началась будничная, но очень счастливая жизнь. Джорджия, комната которой была расположена рядом с комнатой Алисы, с облегчением выяснила, что ее подруга отнюдь не принадлежит к числу ранних пташек. Это означало, что Джорджии удавалось, как правило, поспать после возвращения из Талии, по крайней мере, пару часов.

К тому времени, когда девочки спускались к завтраку, Пол давным-давно успевал уже встать и отправиться на работу в одну из юридических контор соседнего городка. Устроив себе нечто среднее между завтраком и ленчем, состоявшее из солидного количества яиц, оладий и фруктов, девочки остаток дня проводили на конных прогулках.

Они часами скакали на Трюфельке и Конкере по поросшим вереском равнинам, а, утомившись, отпускали лошадей попастись, сами же, улегшись на пружинистый дерн, раскладывали на дощечке привезенные в седельных сумках сэндвичи и устраивали веселый пикник.

Это было волшебное время долгих солнечных дней, когда девочки без конца рассказывали друг другу о своих семьях. Алиса объяснила, как сложился брак у ее родителей. Они познакомились в университете. Джейн, мать Алисы, была тогда политической активисткой, одним из лидеров Союза Студентов. Никто не ожидал, что она выйдет замуж за Пола, единственного сына одного из местных представителей среднего класса.

— Они разошлись вскоре после моего рождения, — сказала Алиса. — А когда умерли дедушка и бабушка, папа вернулся в Девон, Вообще-то я в этом доме часто бывала, сколько себя помню.

— Твои папа и мама по-прежнему не в ладах? — спросила Джорджия.

— Теперь уже меньше, — ответила Алиса. — Последняя крупная ссора была из-за моего образования. Папа хотел, чтобы, закончив начальную школу, я поступила в женскую школу-интернат у нас по соседству, а мама возражала. Никаких частных школ для ее дочери — она ведь теперь, понимаешь ли, муниципальный советник от лейбористской партии. Она настаивала на том, что местная — мы с мамой как раз тогда переехали в Барнсбери — общеобразовательная школа будет достаточно хороша для меня. Скандал был грандиозный, и к тому времени, когда я отправилась-таки в интернат, они практически перестали разговаривать друг с другом. Только мне не понравилось в интернате, и в результате мама добилась своего и перевела меня в Барнсбери.

— Ты считаешь, она была права? — спросила Джорджия.

— Ну, школа-то совсем неплохая, разве не так? — ответила Алиса. — Вся трудность в том, что я живу вроде как двумя разными жизнями.

— Так, наверное, всегда бывает, когда родители разводятся.

— Да, но если взять наших одноклассников — Селину, Джулию, Таши или, к примеру, Каллэма — так у них у всех оба родителя живут в Лондоне. Когда они проводят выходные со своими папами, это не такое уж большое событие. А мне, чтобы добраться сюда, нужно несколько часов, и во время уик-эндов я могу провести здесь только один полный день. Но я так люблю это место. Оно помогает мне не сойти с ума, когда я надолго остаюсь в городе. Мне бы, честно говоря, хотелось всё время жить здесь, но мама на это никогда не согласится. И всё равно тут я чувствую себя совсем другой, чем все наши девчонки — ни у кого из них нет такой усадьбы, как у моего папы. Я бы просто умерла, если бы они узнали, какую я тут веду жизнь. Из всей нашей школы ты единственная, кому довелось побывать здесь.

Джорджия почувствовала, что ей оказана немалая честь. А заодно она подумала о том, что ей самой, наверное, все-таки легче из-за того, что она едва помнит своего родного отца. Она рассказала Алисе о своей семье — о Расселе, прежде всего. Алиса, естественно, знала его — во всяком случае, в лицо — и сильно удивила Джорджию, сообщив, что в их классе несколько девочек сходят по нему с ума.

— Но ведь он безобразен! — воскликнула Джорджия и тут же призадумалась. Она ведь видела лицо Рассела только с ухмылкой, с лицом, искаженным ненавистью. С нормальной улыбкой он, может быть, выглядит не так уж и плохо. Высокий, хорошо сложенный, с густыми русыми волосами и кари ми глазами. Джорджия вынуждена была признать, что внешне Рассел отнюдь не безобразен. Ей, Джорджии, он, конечно, всегда будет казаться безобразным из-за своего отвратительного характера. Полная противоположность Гаэтано, внешне уродливому, но такому обходительному и добросердечному, что это завоевывало ему любовь всех окружающих.

— Насчет Рассела верю тебе на слово, — сказала Алиса. — То, что ты рассказала, просто ужасно. Такой злой и жестокий человек не смог бы мне понравиться, будь он хоть писаным красавцем.

Под вечер девочки не спеша возвращались на ферму, а потом на выгоне практиковались в езде без седла. У Джорджии, благодаря некоторому опыту, приобретенному в Реморе, это получалось лучше, но быстро совершенствовалась и Алиса. Обе девочки были прекрасными наездницами, отлично чувствовавшими своих лошадей. Уже