По дороге на стадион Степаныч начал разбор предстоящего поединка. Его голос звучал ровно, но я чувствовал напряжение в каждом слове.

— Так, слушай внимательно. Твой соперник, Кендзи Танака, настоящий мастер партера. У него отличная техника болевых и удушающих приемов.

Я кивнул, вспоминая видео предыдущих схваток японца.

— Да, я помню. Он опасен в нижней позиции.

— Именно, — подтвердил Степаныч. — Да везде опасен. Поэтому твоя задача — не дать ему перевести борьбу в партер. Работай в стойке, используй свое преимущество в росте. Держи дистанцию, утомляй его.

Я слушал тренера, но часть моего внимания была сосредоточена на улицах за окном автобуса. Я заметил необычное количество полицейских патрулей. На каждом перекрестке иногда попадались вооруженные солдаты, внимательно осматривающие проезжающие машины.

— Витя, ты меня слушаешь? — голос Степаныча вернул меня к реальности.

— Да, конечно, — ответил я, стараясь сконцентрироваться. — Работать в стойке, не дать перевести в партер.

Степаныч внимательно посмотрел на меня.

— Что с тобой творится последние дни? Ты как будто не здесь.

Я почувствовал укол вины. Степаныч заслуживал правды, но я не мог ему ничего рассказать.

— Просто волнуюсь перед финалом, — соврал я, ненавидя себя за это.

Прибыв на стадион, мы сразу столкнулись с усиленными мерами безопасности. У входа стояли вооруженные охранники, тщательно проверяя документы у каждого входящего. Я заметил, как один из охранников особенно внимательно изучал мое удостоверение.

— Волков, ты чего застыл? — голос Степаныча заставил меня вздрогнуть. Я быстро отправился следом за ним.

— Да так, задумался, — ответил я, натягивая куртку для самбо.

Выйдя в коридор под предлогом размяться, я внимательно осматривал каждый угол. Возле технических помещений я заметил двух мужчин в штатском, их цепкие взгляды следили за каждым моим движением. САВАК? Или люди Андрея Николаевича? Я не мог быть уверен.

Вернувшись в раздевалку, я начал разминку. Степаныч помогал мне, осторожно растягивая мышцы.

— Как колено? — спросил он, осторожно сгибая мою ногу.

Я поморщился.

— Терпимо. К началу схватки будет в порядке.

Степаныч покачал головой.

— Смотри, не геройствуй там. Если почувствуешь, что не можешь продолжать — дай знать.

Я кивнул, зная, что никогда этого не сделаю. Слишком многое стояло на кону.

Когда пришло время выходить на арену, я сделал глубокий вдох, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Гул толпы нарастал с каждым шагом.

Выйдя на ковер, я увидел своего соперника — Кендзи Танака. Он был чуть ниже меня, но его мускулистое тело говорило о годах упорных тренировок. Его темные глаза встретились с моими, в них читалась решимость и уверенность в победе.

Судья, невысокий мужчина с аккуратно подстриженными усами, подозвал нас к центру ковра.

— Борцы, готовы? — спросил он на английском.

Мы оба кивнули. Я чувствовал, как адреналин начинает разгонять кровь по венам, немного притупляя боль в колене.

Судья поднял руку, готовясь дать сигнал к началу поединка. В этот момент я быстро осмотрел трибуны, пытаясь заметить что-нибудь подозрительное. Мой взгляд остановился на группе мужчин в темных костюмах, сидящих в VIP-ложе. Среди них я узнал человека, чье фото показывала мне Фарида — Мохаммад Реза Амини, заместитель министра иностранных дел.

— Начали! — голос судьи вернул меня к реальности.

Кендзи Танака сразу же пошел в атаку, пытаясь сократить дистанцию. Я отступил, сохраняя равновесие и готовясь к контратаке. В этот момент я понимал, что настоящая схватка только начинается, и она будет гораздо опаснее, чем любой спортивный поединок.

Глава 26

Путь самурая

Кендзи Танака стоял у окна своего номера в отеле «Эстегляль» в Тегеране, наблюдая за мерцающими огнями ночного города. Завтра, ему предстояла финальная схватка чемпионата мира по самбо против советского самбиста Виктора Волкова.

Прохладный осенний ветер проникал через приоткрытое окно, но Кендзи едва ли замечал его. Его мысли были далеко — он погрузился в воспоминания о своем пути к этому решающему моменту.

* * *

10-летний Кендзи сидел в додзё своего отца, Хидео Танаки, наблюдая за тренировкой. Хидео, известный дзюдоист и обладатель шестого дана, демонстрировал ученикам технику броска «учи мата» (подхват изнутри).

— Смотри внимательно, Кендзи, — сказал Хидео, поймав взгляд сына. — Однажды ты станешь великим дзюдоистом, как твой дед и я.

Кендзи кивнул, его глаза сияли от гордости и восхищения. Но судьба распорядилась иначе.

Через неделю Хидео погиб в автокатастрофе. Мир Кендзи рухнул. На похоронах он стоял рядом с матерью, Юкико, крепко сжимая в руках отцовский черный пояс.

— Отец, — прошептал Кендзи, глядя на фотографию улыбающегося Хидео. — Я клянусь, что продолжу твое дело. Я стану великим дзюдоистом, чтобы ты мог гордиться мной.

Спустя месяц Кендзи пришел в местное додзё. Хозяин додзё, сэнсэй Хироши Сато, был старым другом его отца.

— Кендзи-кун, — мягко сказал Хироши, положив руку на плечо мальчика. — Ты уверен, что готов?

Кендзи поднял глаза, полные решимости.

— Да, сэнсэй. Я хочу научиться всему, что знал мой отец.

Хироши внимательно посмотрел на мальчика и увидел в его глазах не только скорбь, но и необычайную силу духа.

— Хорошо, — кивнул он. — Но помни, Кендзи-кун, дзюдо — это не только физическая сила. Это путь к совершенствованию характера.

С того дня Хироши стал для Кендзи не просто учителем, но и вторым отцом. Он учил мальчика не только приемам дзюдо, но и философии жизни.

Быстро пролетело пять лет. Пятнадцатилетний Кендзи уже был одним из самых перспективных молодых дзюдоистов Японии. Он готовился к важному юношескому турниру, который мог открыть ему путь в национальную сборную.

В тот роковой день Кендзи отрабатывал бросок «хараи гоши» (подхват под две ноги) со своим спарринг-партнером, Таро.

— Давай, Кендзи! — подбадривал Хироши. — Сконцентрируйся на движении бедра!

Кендзи кивнул, сосредоточился и начал выполнять бросок. Но в последний момент его нога соскользнула, и он неловко приземлился, выкрутив колено.

Боль пронзила тело. Кендзи упал на маты, схватившись за ногу.

— Кендзи! — Хироши подбежал к нему. — Не двигайся, сейчас вызовем скорую.

В больнице врач, осмотрев Кендзи, покачал головой.

— Мне жаль, но травма серьезная. Разрыв крестообразной связки. Вам придется забыть о соревнованиях как минимум на год, а может быть, и навсегда.

Кендзи почувствовал, как земля уходит из-под ног.

— Нет, это невозможно, — прошептал он. — Дзюдо — это вся моя жизнь."

Хироши положил руку на плечо своего ученика.