Ну конечно. Как же без него. А я уж начал беспокоиться. Куда пропал?

Андрей Николаевич стоял в тени, почти сливаясь со стеной. Он едва заметно кивнул мне, и я, убедившись, что за мной никто не следит, направился к нему.

Мы зашли в небольшую кладовую, заставленную спортивным инвентарем. Запах резины и кожи смешивался с затхлостью давно не проветриваемого помещения.

— Докладывайте, Волков, — тихо произнес Андрей Николаевич, его глаза внимательно изучали мое лицо.

Надо же. Я уже должен ему докладывать. Но ладно. Не время придираться к словам.

Я быстро рассказал ему о подслушанном разговоре в чайхане, о подозрительных личностях, которых заметил, и о информации, полученной от Фариды.

— Похоже, они действительно планируют что-то во время церемонии награждения, — заключил я. — Возможно, покушение на высокопоставленного чиновника или даже на самого шаха.

Андрей Николаевич задумчиво потер подбородок. Он был не очень удивлен.

— Хорошая работа, Волков. Информация ценная, хотя и неполная. Нам нужно действовать осторожно.

— Что вы предлагаете? — спросил я, чувствуя, как напряжение нарастает. — Может, хотя бы пальчиком соизволите пошевелить? Или нам все делать, дилетантам?

— Во-первых, продолжайте наблюдение, — резидент не обратил внимания на мою шпильку. — Ваше участие в соревнованиях — отличное прикрытие. Во-вторых, мы усилим меры безопасности на церемонии награждения, но сделаем это незаметно. Не хотим спугнуть заговорщиков раньше времени.

Он помолчал секунду, словно взвешивая что-то в уме, затем продолжил:

— Есть еще одна идея. Мы могли бы использовать вашу… подругу, эту журналистку Фариду. Ее доступ к информации может быть очень полезен. Но будьте осторожны, Волков. Не раскрывайте ей слишком много.

Я почувствовал, как внутри все сжалось. Использовать Фариду? Это чертовски опасно. Но посмотрим. Будет надо, я сам выведу ее из игры.

— Понял, — ответил я. — Что-нибудь еще?

Андрей Николаевич помолчал, словно взвешивая, стоит ли делиться дополнительной информацией. Затем, понизив голос, продолжил:

— Есть еще один аспект, Волков. Мы находимся в деликатной ситуации с местными спецслужбами. САВАК — не самая приятная организация, но у нас есть определенные договоренности. Это служба безопасности шаха. Они знают о нашем присутствии, но не о масштабах операции.

Я напрягся, понимая, что ситуация еще сложнее, чем казалось.

— Наша цель — не только предотвратить покушение, но и укрепить наши позиции здесь. Если мы сумеем раскрыть заговор, это даст нам серьезные рычаги влияния на САВАК и шахский режим в целом. Понимаете, к чему я клоню?"

Я кивнул.

— Мы играем в свою игру, используя информацию, но не раскрывая всех карт?

— Именно, — подтвердил Андрей Николаевич. — А вы смышленый молодой человек. Схватываете на лету. Если все пройдет гладко, мы можем расширить наше влияние в Иране, получить доступ к важным источникам информации и, возможно, даже внедрить наших людей в ключевые структуры.

— А если что-то пойдет не так?" — спросил я, чувствуя, как по спине пробегает холодок.

— Тогда мы должны быть готовы быстро свернуть операцию, не оставляя следов. Ваша роль спортсмена в этом случае — идеальное прикрытие для отступления.

Я глубоко вздохнул, осознавая всю сложность ситуации. Вляпался по самые уши.

— Понял. Буду действовать осторожно.

— Удачи в поединке, Волков, — сказал Андрей Николаевич, направляясь к выходу. — И помните — вы здесь не только ради медали. На кону гораздо больше — будущее наших отношений с Ираном и наше влияние в регионе.

Он на мгновение остановился. Стоял ко мне спиной.

— Да. Будьте готовы к любым неожиданностям во время вашего поединка. Заговорщики могут использовать шум и суматоху схватки как прикрытие для своих действий. Держите глаза открытыми.

С этими словами Андрей Николаевич пошел дальше. Я кивнул вслед, чувствуя тяжесть ответственности на своих плечах. Впереди меня ждала не просто спортивная схватка, а настоящая битва, где на кону стояло гораздо больше, чем чемпионский титул.

Время до поединка пролетело незаметно. Я пытался сосредоточиться на предстоящей схватке, но мысли постоянно возвращались к заговору. Перед глазами то и дело вставали образы возможной катастрофы, и я чувствовал, как холодный пот стекает по спине.

Наконец, настал полдень. Я стоял в коридоре, ведущем к главной арене, слушая нарастающий гул толпы. Мой противник, монгольский самбист по имени Батбаяр, уже ждал у выхода на ковер. Его коренастая фигура и непроницаемое лицо внушали уважение.

Я глубоко вздохнул, пытаясь сконцентрироваться. Усталость никуда не делась, но адреналин и чувство ответственности придавали сил. Я понимал, что этот поединок — не просто спортивное состязание. Это была часть чего-то большего, возможно, ключ к предотвращению катастрофы.

Краем глаза я заметил Фариду на трибуне для прессы. Она едва заметно кивнула, давая понять, что продолжает наблюдение. Это придало мне дополнительную уверенность.

Когда прозвучал сигнал к началу поединка, я шагнул на ковер. Ноги казались ватными, а в голове шумело от недосыпа и перенапряжения. Но я знал, что должен выложиться по полной — не только ради победы, но и ради безопасности всех присутствующих.

Батбаяр стоял напротив, его темные глаза внимательно изучали меня. Я принял стойку, чувствуя, как напрягаются мышцы в ожидании схватки. В этот момент все посторонние мысли отступили на второй план. Остались только я, мой противник и ковер под ногами.

Судья поднял руку, готовясь дать сигнал к началу боя. Я сделал глубокий вдох, собирая всю свою волю и концентрацию. Впереди меня ждало серьезное испытание, и я был полон решимости пройти его с честью — как спортсмен и как защитник невидимого фронта.

* * *

Батбаяр Нэргуй медленно вдохнул, ощущая напряжение в каждой мышце своего крепкого, закаленного годами тренировок тела.

Тегеран, 1971 год. Чемпионат мира по самбо. Яркие огни спортивного комплекса, гул толпы и запах пота — все это казалось сном для двадцативосьмилетнего монгола. Он никогда не думал, что окажется здесь, на международной арене, представляя родную Монголию. Его путь к этому моменту был долгим и тернистым, наполненным взлетами и падениями, радостью побед и горечью поражений.

Батбаяр родился в небольшом селении Хөвсгөл, расположенном в живописной долине у подножия гор Хангай. Его семья жила в традиционной юрте — гэре, окруженной бескрайними степями. Отец, Нэргуй, был известным в округе борцом, а мать, Оюунчимэг, славилась своим мастерством в приготовлении национальных блюд и рукоделии.

Первое драматическое столкновение в жизни Батбаяра случилось, когда ему было всего семь лет. Во время традиционного праздника Наадам он с восхищением