Аскольд Мирин, 00:05

Достаточно просто быть на связи и не очень далеко.

Вера Царёва, 00:06

Например, в соседней комнате?

Аскольд Мирин, 00:06

В пределах одного района. Ты не будешь чувствовать себя несвободной.

Вера Царёва, 00:07

Пока буду сидеть и ждать твоей смерти? Мне всего-то нужно будет все время знать, где ты, а тебе – где я. Это даже хуже брака.

Аскольд Мирин, 00:09

Не все расценивают брак как несвободу.

Вера Царёва, 00:10

А ты не боишься, что мне надоест ждать и я просто убью тебя?

Аскольд Мирин, 00:10

Нет.

Вера Царёва, 00:10

Почему?

Аскольд Мирин, 00:11

Потому что тогда я все равно достигну своей цели. Пусть и несколько раньше, чем планировал.

Вера Царёва, 00:12

И умирать ты не боишься?

Аскольд Мирин, 00:12

Все боятся.

Я положила телефон на живот и уставилась в темноту. Прочти кто этот диалог, покрутил бы пальцем у виска. Я бы и сама покрутила некоторое время назад. Не будь Аскольд тем, кто вот уже как два часа значился у меня в голове под знаком «План Б». А может быть, и «А»…

Я снова включила экран.

Аскольд Мирин, 00:15

Надо ли мне говорить, что ты ни в чем не будешь нуждаться?

Вера Царёва, 00:15

А, так теперь ты предлагаешь мне деньги за свое убийство?

Он замолчал. Кружочек рядом с именем «Аскольд Мирин» горел зеленым, но строчка «Аскольд печатает» пропала. Я подождала с минуту. Похоже, отвечать он не собирался.

Ну и ладно. Я выключила экран. Закрыла глаза, даже не надеясь, что усну. Антон и Ромашка сидели внизу и тихо о чем-то беседовали. Милана хныкала.

В кои-то веки я осталась одна. Могла спокойно подумать о том, что произошло, и о том, что я собиралась сделать. Интересно, давно Антон знает, что Зимняя Дева должна убить? Как он только не боится оставлять меня рядом с Миланой…

Я натянула одеяло до самого носа. Интересно, каково это – убить человека? Антон говорил, убийство ломает. Еще бы. Я до сих пор помнила, как угасала жизнь в глазах Тёмы, с какой надеждой он смотрел на меня и как мне хотелось его коснуться. Я закрыла глаза, попыталась расслабить тело. Аскольд совсем сошел с ума, если думает, что я свяжу с ним пару лет жизни, а потом остановлю сердце. Это как задушить собственного котенка…

Свернувшись под одеялом, я обняла колени. Может, просто меряет по себе. Ему-то ничего не стоит убить. Одно слово – чернушник. Хотя чем я лучше? Не просто так же вскинула сегодня руку к груди этого мужчины. Интересно, Аскольд захочет, чтобы я и за его могилой потом ухаживала? Хотя какая могила – если все пойдет, как он планирует, вместо могилы будет ледяная гладь Озера…

Я сама не заметила, как провалилась в сон.

Глава 16

Кто-то крепко взял меня за плечо, и я проснулась. Перед кроватью на корточках сидел Антон. Рассвет только занимался, и в сумерках тени на его лице казались голубовато-серыми.

– Что? – тихо спросила я.

– Милана заболела, – так же тихо ответил он. – Скоро выезжаем.

Я повернулась. В дальнем углу кровати, укрытая розовым одеяльцем, посапывала Милана. Она лежала без подушки, разметав руки и ноги, в серебристом свете нежно блестели завивающиеся кудри. Ромашка спал в кресле у камина с тлеющими дровами. Антон, похоже, вообще не ложился.

– Пойдем. – Он поднялся и бесшумно двинулся к лестнице. – Хочу тебе кое-что показать, пока есть время.

Пришлось несколько раз провести ладонями по лицу, чтобы заставить себя проснуться. Надо будет лечь дома хоть на пару часов…

– Вера, – шепотом позвал Антон.

Двадцать два года уже Вера.

Натянув кроссовки, я поплелась за ним. Одеяло накинула сверху, как плащ.

На кухне было так холодно, что из губ вырывалось белесое облачко. Я закуталась плотнее, но это не помогло. Антон по-прежнему был в тонком черном свитере. Как ему не холодно?

За окном поднимался непроницаемый туман. Пахло морозом и остывшим жилищем. По ногам сквозило – видно, неплотно прикрыли дверь. Я остановилась посреди кухни и снова потерла щеки. Ощущение было такое, будто я проспала минут пять, да и те – в холодильнике.

– Что ты хотел показать?

Ей-богу, что бы это ни было, оно не стоит подъема на рассвете.

Антон обошел меня и остановился напротив.

– Тебе надо научиться контролировать силу.

– Прямо сейчас?

Тело отчаянно желало принять горизонтальное положение, глаза слипались. Мне казалось, я даже толком распахнуть их не могу – ресницы были точно склеенные.

– Времени мало, – отрезал Антон.

Я широко зевнула, уронив одеяло с плеча. По крайней мере, ему настолько лучше, что он решил мне что-то показать.

– А потом, когда вернемся в город… нельзя?

Антон застыл. Взгляд его стал жестким.

– Понятно. Пойду умоюсь.

Я прошлепала мимо него в ванную, где, несмотря на бойлер, не было горячей воды. Как же я скучаю по цивилизации. И по кофемашине.

Умыться не помогло – я вернулась на кухню такой же убитой. Антон ждал меня, сложив руки на груди и хмуро разглядывая ботинки. Света было чуть больше, и следы усталости на его лице обозначились четче: глубже стали линии на лбу, резче проступил залом на переносице. То, что я раньше приняла за игру теней, оказалось синяками под глазами.

– Ты совсем не спал? – Я встала перед ним, закутавшись в одеяло по самый подбородок.

– Это ерунда. – Антон попробовал улыбнуться. Улыбка получилась вымученной, и он ее быстро стер. – В армии по двое суток иногда не спят. Не отвлекайся.

– Так точно, командир. – Я с тоской покосилась на стулья, но Антон, похоже, и не думал садиться.

– Как ты поняла, что твоя сила вернулась?

– А мы можем сесть?

– Садись, если хочешь.

Сам он не шелохнулся. Ладно.

– Как я поняла, что сила вернулась… – Я заходила по кухне взад и вперед, чтобы не торчать перед ним, как провинившаяся школьница. И тут же вспомнила Аскольда на кладбище в ту ночь, когда он якобы снимал с меня порчу. – Когда я разозлилась.

– А еще?

Я высвободила руку из-под одеяла и протерла глаза. Сказать Антону про Лёшу? Он ведь мне не… Никто по сути.

– В целом всегда, когда я сильно злилась, – сообщила я белесым сумеркам за стеклом.

Это ведь правда. Я разозлилась на Лёшу и чуть его не убила. И на Аскольда злилась – много раз.

– Когда меня накрывали сильные эмоции, – повторила я, подводя черту. – Да.

– И все?

Я обернулась. Взгляд прищуренных карих глаз просвечивал не хуже рентгена.

– Когда