– Ты помнишь Сару, дочь Хендрика и Аусы? – спросила она. Сайвар помотал головой, а она села за стол напротив него и продолжила: – Сара Хендриксдоттир погибла в возрасте девяти лет. Ее обувь обнаружили на берегу залива Кроукалоун, а саму ее так и не нашли. Поговаривали, что она играла на плоту, который потом прибило к берегу.

– Я помню разговоры об этом деле, но я в Акранес переехал в подростковом возрасте, тогда с ее исчезновения уже прошло несколько лет. Но, конечно, где бы я ни жил, я про это слышал. Ужасное происшествие. Если мне не изменяет память, на плоту нашлись образцы биоматериала: в торчащих гвоздях запутались волосы.

Эльма кивнула:

– Точно. Когда это произошло, мне было всего шесть лет, я это мало помню. Нянечка, которая в те годы работала в Бреккюбайской школе, сказала, что Сара с Элисабет были неразлучны.

– И какие у тебя соображения? – спросил Сайвар.

– Не знаю, – вздохнула Эльма. – По-моему, что-то в этом есть странное. Почему так мало народу знает, что они были подругами? Ни Гвюдрун, тетя Элисабет, ни Эйрик, не упомянули про то, как Сара пропала, когда мы расспрашивали их о детстве Элисабет в Акранесе, – а ведь для Элисабет это должен был быть сильный удар. А вдруг она с ними никогда об этом не говорила? – Эльма наклонилась вперед и потерла переносицу. – А еще я не пойму, почему в этом расследовании постоянно всплывает семья Хендрика. Я думала: а не поговорить ли мне с Аусой и Хендриком, родителями Сары…

– По-моему, это неразумно, – перебил ее Сайвар. – Заставлять их вспоминать такое страшное событие, когда мы еще даже не знаем, имеет ли оно вообще отношение к делу.

– Да, наверное, нет. – Эльма задумчиво посмотрела в окно за спиной Сайвара. Она понимала, что он прав. – А Магнея? Она про Сару не вспоминала?

Сайвар помотал головой:

– Нет, ведь наши вопросы мало касались школьных лет. Она сказала, что ее с Элисабет сложно было назвать подругами.

– Анна, школьная нянечка, сказала, что о Элисабет во многом заботилась соседка. Ее звали Солла или Соульвейг. А вдруг это и есть та женщина, которую упомянул Эйрик, когда мы с ним разговаривали? Он сказал, что в те единственные разы, когда Элисабет ездила в Акранес, она приезжала к какой-то пожилой женщине.

– Да, похоже, это и есть та женщина, – согласился Сайвар. Он зевнул и вернулся к спортивному репортажу, который читал. Энтузиазм Эльмы его не заразил: после вчерашнего вечера он был апатичен, и его мучила тревога о том, что будет дальше. – Мне просто непонятно, как это все связано с гибелью Элисабет, – прибавил он после короткой паузы и снова посмотрел на Эльму.

Эльма спокойно кивнула. Она смотрела не на Сайвара, а мимо него. Волосы падали на лицо, серые глаза были слегка прищурены. Сайвар буквально видел напряженную работу мозговых извилин. Он усмехнулся уголком рта, – но поспешно отвел взгляд, когда она вдруг посмотрела на него, попыталась улыбнуться и встала.

Хёрд хорошо помнил происшествие с Сарой.

– Хендрик и Ауса объявили Сару в розыск, когда она под вечер не вернулась домой. Ее искали на детских площадках в округе, обходили дома, но нам везде говорили, что такого ребенка не видели. Мы быстро прошлись по взморью и нашли ее обувь. И лишь тогда мы начали подозревать, что случилось что-то страшное. – Хёрд удивленно посмотрел на Эльму. – А зачем ты спрашиваешь?

Эльма повторила то, что говорила Сайвару, но реакция Хёрда была вялой: он пожал плечами и незаинтересованно пробормотал, что, мол, по его мнению, это никак не связано с нынешним расследованием.

– Впрочем, это может объяснить, почему Элисабет старалась не появляться в Акранесе. Призраков прошлого там явно было хоть отбавляй. Но это не объясняет, почему ее обнаружили мертвую у маяка.

– Я собиралась поговорить с родителями Сары, Аусой и Хендриком, но… – начала Эльма.

– Не надо! – выпалил Хёрд. – Ведь это произошло тридцать лет назад, не можем же мы взять и выкопать этот случай.

– Я знаю, что дело деликатное, – ответила Эльма. – Я просто думала: а вдруг родители Сары могут больше рассказать о том, как жила Элисабет, если она была закадычной подругой их дочери. К тому же Хатла снимала жилье у них.

Хёрд поморщился:

– Нет, это как-то притянуто за уши. Мы уже пообщались с Бьяртни и Магнеей, и, если мы продолжим в том же духе, это будет выглядеть, как будто мы этой семье нарочно проходу не даем. – Хёрд выпрямился и решительно добавил: – На данный момент все выглядит не очень хорошо. В машине ничего не обнаружилось, никаких биоматериалов, кроме принадлежащих Элисабет и ее детям. Ни крови, ничего. Единственное, что показалось необычным, – шерстяные нитки на водительском сиденье.

– Шерстяные? – спросил Сайвар. – Как от свитера или чего-нибудь такого?

– Вот именно. С другой стороны, один такой свитер был у Элисабет, и сейчас техотдел проверяет, совпадает ли его материал с нитками, найденными в машине. Ее телефон также дал нам крайне мало. Она сама позвонила на работу и сказала, что заболела, и все указывает на то, что в Акранес она приехала по собственной воле. Мы знаем, что она подавала на развод с Эйриком, но не знаем, по какой причине приехала сюда. Может, просто решила сделать небольшую передышку перед серьезным разговором с мужем. Может, вернулась в места детства в поисках некоего душевного покоя. Как ты указала, Эльма, с нашим городом у нее связано много плохих воспоминаний. Мы знаем, что она отправилась к маяку встречаться с Магнеей, но та не пришла: друзья Магнеи и Бьяртни подтвердили, что она весь вечер была с ними. – Хёрд посмотрел попеременно на обоих собеседников. – Больше мы не располагаем ничем, на что можно было бы опираться, и, на мой взгляд, ясно, что это дело будет раскрыто, только если обнаружатся новые улики. Моя догадка такова, что кто-то случайно сбил Элисабет и в итоге решил избавиться от нее вот таким способом. Очевидно, этот человек выпил лишнего, сел пьяным за руль, и это имело вот такие последствия.

– И у него хватило ума спрятать машину Элисабет в гараже у людей, которые были в отъезде? – вставил Сайвар.

– Да запросто. У нас город маленький, все все про всех знают. Да вы и сами с этим знакомы, – ответил Хёрд.

– И что тогда? Что нам сейчас делать? – спросила Эльма.

– Конечно, мы продолжим расследование этого дела, попытаемся что-нибудь найти. Но нам также будет нужно сосредоточиться и на других делах. В