– Паршивое дельце. Надеюсь, ты не в обиде, что я впутал тебя во все это.

– Ты меня ни во что не впутывал. Я уже этим занимался.

Николас сменил тему, явно не желая продолжать неприятный разговор:

– Вчера мисс Хепплуайт была само очарование и такая энергичная.

– Надеюсь, она приятно провела время.

– Лорд Дженнингс отметил ее здоровый аппетит.

– Она дорого заплатила за то, что так потакала себе, и ей было бы неловко узнать, что окружающие заметили неумеренность.

– Зато сам Дженнингс был под впечатлением и совсем ее не осуждал. Что до меня, то я принял это как комплимент новому повару. Он приступил к своим обязанностям всего несколько дней назад. Миссис Фаулер сказала, что все ее друзья разъехались и ей тоже не хочется оставаться здесь, потому что это место никогда не станет прежним. – Немного побродив по гостиной без всякой цели, Николас уселся в кресло. – Кевин спрашивал о мисс Хепплуайт. Дважды. Во второй раз мне не удалось от него отделаться. Думаю, он рассматривает ее как неплохую кандидатуру на роль любовницы.

– Что ты ему сказал?

– Ты предупредил меня, еще когда ее звали миссис Руперт, чтобы даже не думал о ней, но я же не знал, как обстоят дела теперь, а намекать ни на что не хочу.

– Скажи Кевину, пусть обратит внимание на виконтессу: она с радостью примет его предложение.

Николас вскинул брови.

– Ты легко выходишь из себя, когда речь заходит о мисс Хепплуайт. Осмелюсь предположить, это значит, что, из-за чего бы она ни сбежала из Мелтон-Парка, все благополучно разрешилось. Вчера вечером вы выглядели добрыми друзьями.

– Я ее не содержу, если ты об этом.

– Я не об этом, хотя ее вечернее платье куда роскошнее того, которое могла бы надеть женщина, что была в Мелтон-Парке, хотя я не думаю, что она уже получила доступ к своему счету в банке. Я спрашиваю, должен ли я напрямую заявить Кевину, что иметь с ней дело не стоит, если он в третий раз попытается о ней заговорить.

– Скажи, чтобы держался от нее подальше. Проклятье! Нет, чтобы катился к черту.

Чейз и в самом деле разозлился, хоть и не понимал почему. И дело было не в ревности, которая бросала на его разум свою черную тень.

Они дарили друг другу наслаждение, ему хотелось верить, что доверяли друг другу и питали взаимную привязанность, которая временами была очень глубока. Она была его любовницей, но не содержанкой, и он не имел на нее никаких прав, совершенно. Он даже не мог отваживать от нее своих кузенов, вообще хоть как-то ее защищать.

Николас направился в гардеробную.

– Я велю передать на кухню, что ты останешься на завтрак.

– Пока ты не начал одеваться, я должен задать тебе еще один вопрос.

Николас обернулся и замер в ожидании.

– Ты нашел в доме золото? Монеты?

Николас ухмыльнулся, но вопрос Чейза явно застал его врасплох.

– Черт, да ты и правда неплох! На следующий день после твоего отъезда из Мелтон-Парка я действительно нашел приличный запас денег. Я случайно залез в платяной шкаф в гардеробной, которым никто не пользовался, выдвинул ящик, там они и оказались, за фальшивой стенкой. В основном – гинеи. Я целый час просто упивался нежданной радостью, но потом подумал, что о них надо сообщить поверенному и присоединить к остальному наследству.

– Ты унаследовал дома герцога со всем их содержимым. Монеты обнаружились в одном из домов – значит, они твои.

– Я тоже в конце концов пришел к такому выводу. Их хватит по меньшей мере на год, хотя бы на текущие расходы. Откуда ты узнал?

– Долорес намекнула, когда рассказывала старую семейную историю на «целое состояние, которое он мог вынести из дома на своем горбу» и которое держал под рукой, на всякий случай. – Конечно, дядя мог припрятать золото, чтобы откупиться от ее ухажера, но Чейз в этом сомневался. – Я подожду в столовой, пока ты собираешься. – Он обвел жестом комнату. – Здесь наверняка еще где-нибудь припрятаны деньги. Должно быть, не так уж трудно их найти.

* * *

На сообщение Минервы в газете насчет родственника миссис Джеферс сразу же откликнулись. Письмо пришло в середине того же дня, анонимное. В нем говорилось, что человек, которого она ищет, Дуглас Марин, живет на Личфилд-стрит.

Радуясь возможности отвлечься от своих тревог по поводу того, что стало известно Чейзу, на следующее утро она оделась в удобное серое платье, нацепила капор, повесила на руку сумочку и отправилась в путь пешком. Личфилд-стрит располагалась не слишком далеко от ее дома, но по мере того, как она удалялась в восточном направлении, район быстро становился все менее презентабельным, указывая на то, что она приближается к Севен-дайалс. Похоже, двоюродный брат миссис Джеферс переживал не лучшие времена, раз был вынужден жить здесь. Он будет рад узнать, что его разыскивает двоюродная сестра, чтобы наладить отношения. Временами в результате ее расследований появлялась возможность изменить что-то к лучшему, и ее согревала мысль, что этот случай именно такой.

На то, чтобы разыскать здание, в котором жил мистер Марин, не ушло много времени. Мальчишка, игравший на улице, указал ей нужный дом, и Минерва подошла к крыльцу, с которого как раз спускалась женщина.

– Прошу прощения. Вы миссис Марин?

Женщина расхохоталась.

– Боже упаси! У меня пока голова на месте, чтобы за таких пьяниц замуж выходить.

Значит, мистер Марин пьет. Придется сначала помочь ему протрезветь, а уж потом устраивать встречу с кузиной.

– Но он ведь здесь живет, да?

Женщина указала себе за плечо.

– Куда же ему деться. Первая дверь направо от входа. И приготовьте носовой платок. Там воняет – не приведи господь.

И она пошла по своим делам.

Если уж местная жительница это сказала, значит, и вправду в комнате воняет. Минерва ослабила завязки сумочки, чтобы можно было быстро достать платок, поднялась по ступеням и постучала в первую дверь направо, в надежде, что мистер Марин уже проснулся. С пьяницей не угадаешь, когда он спит, а когда бодрствует.

Изнутри донеслись какие-то звуки, потом бормотанье и брань. Дверь чуть приоткрылась, и в щель на Минерву уставились красные глаза на еще не старом лице.

Хоть дурной образ жизни и состарил его раньше времени, выглядел он моложе, чем она ожидала. Опухшее лицо обрамляли слипшиеся серые нестриженые патлы. Ростом он был чуть выше ее. Миссис Джеферс говорила, что они вместе росли, но