Смешок покидает горло Финна.

— Это тоже правда, — выдавливает он, когда его смех затихает. Я не удивлена, что лучший друг принца Дрейвена такой же высокий и мускулистый, как и он, они оба выглядят как сплошные стены силы. Но я потрясена, видя, что принц Дрейвен ведет себя игриво, как будто лед вокруг его сердца растаял.

— Ты мне нравишься, — выпаливаю я, глядя прямо на Финна, потому что любой, кто говорит принцу Дрейвену, что он задница, автоматически получает очко в моем списке. Кора хихикает рядом со мной, находя все это очень забавным, хотя я вижу легкий румянец на ее щеках, когда смотрю на нее. Ее голубые глаза продолжают метаться к Финну, кажется, ей нравится то, что она видит.

Финн поднимает брови вверх и вниз, на его лице появляется игривая улыбка.

— Ну, почему бы мне не провести вас по окрестностям и не побыть вашим гидом до конца вашего исследования? — Он драматично подмигивает, и я не могу удержаться от смеха. Это проблема, но меня привлекает его беззаботная натура.

— Этого не случится, — вмешивается принц Дрейвен. — Принцесса хочет увидеть, как я проиграю.

Я уже знаю, к чему он клонит, еще до того, как он это произносит, просто по тому, как эти светлые глаза смотрят на меня сверху вниз.

— Итак, выйграй у меня. — В его глазах блеск, а в словах нотка вызова. Вызов.

— Брат, она принцесса. Ты не можешь просить ее сражаться. — Эмиль выглядит потрясенным словами своего брата. Но принц Дрейвен, похоже, думает по-другому, зная, что я далека от того, как должна вести себя принцесса.

— Мечами или руками? — Спрашиваю я, показывая волнение от того, что сражаюсь с ним. От меня не ускользает шок на лице Эмиля от моей готовности сражаться. Но если он предлагает мне шанс показать ему, что я не какая-то слабая девчонка, которую он может обойти, тогда вызов принят.

Принц Дрейвен складывает руки на груди.

— Руки. Было бы несправедливо, если бы ты держала такое тяжелое оружие.

Раздражение — отвратительное чувство, которое пробирается под мою кожу и кусает. Я сужаю глаза до щелочек, желая, чтобы я могла вонзить меч ему в задницу, чтобы показать ему, каково это.

— Отлично, — объявляю я.

Кора визжит в предвкушении, хлопая в ладоши. Она полностью осведомлена о моих годах тренировок. Мы обе думаем, что они все предполагают, что я ни разу в жизни не дралась, если не считать того, что я сражаюсь с подолами платья при ходьбе. Кора подмигивает мне.

— Ну, я посижу здесь и посмотрю шоу. — Она указывает на дальнюю стену и направляется в другой конец комнаты, где на полу разложены коврики.

Эмиль и Финн следуют за ней, в то время как принц Дрейвен и я остаемся на месте, уставившись друг на друга сверху вниз. Я приподнимаю уголок рта, предвкушая застать его врасплох. Я оцениваю его еще раз, прежде чем оставить позади, направляясь туда, где меня ждет испытание.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Дрейвен

Она одета в маленький облегающий наряд, который показывает каждый изгиб ее тела. Как эта девушка может заставить мой член дергаться в одежде, которая все скрывает? Ни кусочка кожи на виду, и все же мне нужно привести себя в порядок, прежде чем отправиться на маты.

Я снимаю рубашку, стягивая ее через голову, и замечаю, как ее глаза расширяются при виде моей выставленной на всеобщее обозрение покрытой чернилами кожи, и легкое сглатывание, от которого у нее перехватывает горло, когда ее глаза возвращаются к моим. Я бросаю на нее понимающий взгляд, и эти затуманенные глаза сужаются, в них просвечивает понимание того, что я пытаюсь поставить ее в неловкое положение.

Я наклоняюсь, чтобы снять ботинки, и замечаю, что она все еще в своих.

— На коврик без обуви.

Ее взгляд становится жестче, прежде чем она отворачивается, чтобы снять их. Только для того, чтобы вернуться мгновение спустя в гребаных носках. Она может подумать, что это выведет меня из себя, что, черт возьми, и происходит, но это только поставит ее в невыгодное положение на ковре.

— Готова? — Спрашиваю я, наблюдая, как ее лицо меняется с раздраженного на решительное, когда она принимает стойку и складывает руки перед собой.

— Ууу! Надери ему задницу, Эмма! — подбадривает ее маленькая подружка-блондинка со стороны.

Легкое подергивание ее пухлых губ сигнализирует, что она услышала свою подругу, но слишком поглощена предстоящей битвой, чтобы отвлечься.

Вся комната и все в ней исчезают, когда мы начинаем танец, кружась друг вокруг друга перед тем, как нанести удар. Ее тело напряжено, ее движения плавные, с бесшумными шагами, когда она скользит по ковру. Я отталкиваюсь задней ногой и бросаюсь на нее, но она быстра. Она падает на пол, когда моя рука взмахивает в воздухе над ней.

Она выбрасывает ногу из низкого приседания, но я отскакиваю в сторону, прежде чем она успевает выбить мою ногу из-под меня. Я действительно смотрю на нее, когда она возвращается в свою защитную позицию. Эта дерзкая принцесса обучена, она не девица в беде, и носки ничуть не влияют на ее навыки.

В мгновение ока она оказывается рядом со мной, за чем следует три атаки. Я блокирую две, но третья заставляет меня отшатнуться, когда ее нога врезается мне в грудь. Я прыгаю вперед, хватаю ее за ногу, прежде чем она падает на пол, выворачиваю ее ногу и заставляю ее сильно удариться о мат.

Она высвобождает ногу и откатывается в сторону, подпрыгивая, чтобы грациозно приземлиться на подушечки своих ступней. Она вся гибкая и сообразительная, облаченная в обещания твоей собственной кончины. Как маленькая убийца, окутанная собственным безумием, которая в мгновение ока перережет кому-нибудь горло и выпустит всю кровь досуха.

Она улавливает мою оценку, на ее лице расплывается веселая ухмылка.

— Это все, что у тебя есть?

Я не даю ей перевести дыхание после окончания этого предложения, когда оборачиваюсь вокруг нее и наношу серию ударов, которые она блокирует. Я использую ее предположение, делая ложное замахивание, но вместо этого пригибаюсь, чтобы просунуть руку ей под колени, опрокидывая ее спиной на пол. Я быстро убираю другую руку ей за спину, чтобы смягчить падение, когда она шлепается на мат. Мое тело накрывает ее, когда наши вздохи от напряжения сливаются воедино.

Моя челюсть сжимается, когда ее сладкий аромат проникает в меня, с ощущением ее греховно упругого тела, прижатого подо мной, заключенного в мои руки.

— Уже сдаёшься? — Я насмехаюсь.

Ее ноздри раздуваются,